Порочный ангел - страница 11

Что за дерьмо происходит?

Подумать об этом подробнее у меня не было сил потому что, я затряслась от горячего, мощного удовольствия. Оно было таким внезапным, желанным. Все кончилось неожиданно, как и началось. Я успела только простонать одновременно от удовольствия и сожаления.

 Глеб отстранился, резко разрывая поцелуй. Он прищурился и довольно усмехнулся, отпустил мою грудь, вернул платье на место.

– Горячая невинная девочка. Чувствительные соски, а? – проговорил он, поглаживая костяшками пальцев по лифу.

Я опустила глаза и увидела, что мои соски торчат даже через бюстгальтер и платье.

– Это…  – Я, наконец, оттолкнула его и спрыгнула со стола. – Это от холода.

– Ага. Разумеется. Кончила от холода, – ядовито согласился он, отпустил меня и взялся за ящик с винами. – Я так и понял.

Глеб подмигнул и быстро поднялся наверх к двери, оставляя меня наедине с нелепой ложью и остаточным возбуждением.

 Без его рук и поцелуев тут же стало зябко. Я поежилась и невольно потерла бедра друг о друга.

Будь он проклят.

Немного приведя мысли и чувства в порядок, я тоже пошла обратно. Кутаясь в Пиджак Москвина пыталась не дрожать и не желать его губы обратно. Его руки, которые я даже не сообразила отбросить, когда он касался моей груди.

Растерялась, что ли? Слишком мощный напор и непрошибаемая самоуверенность. Еще и шантаж. Нельзя было поддаваться. Зря я позволила ему манипулировать.

Или нет? Раз он ушел, значит, удовлетворился? Наверно, на этом все и кончится. Вряд ли он настолько скот, что побежит сдавать меня родителям.

Или настолько?

 Я совсем не была ни в чем уверена. Какой-то внутренний раздай спутал мысли.

 На кухне я опять встретила маму. Она протирала пыльные бутылки. Я тоже взяла полотенце, чтобы помочь ей.

Меня еще потряхивало от всего пережитого, нужно было успокоиться.

– Ох, Лесёнок, большое спасибо. Камерные вечеринки это прекрасно, но нанять официантку мне в следующий раз никто не запретит, – снова ворчала она.

Я улыбнулась, находя в ее болтовне покой.

– Брось, мам. А раньше как мы на стол собирали для гостей. Все сами. И готовили,  и мыли.

– Другие гости были, детка.

– Это да, – не могла я не согласиться.

– А это что, пиджак Глеба? Как мило, что он не дал тебе замерзнуть в подвале.

– Да, очень мило.

Я едва сдержалась, чтобы не выдать себя саркастическим тоном. Слава богу, мама никогда не узнает, как именно меня разогрел в подвале Москвин.

Я сбросила его пиджак на стул. И так пропиталась его запахом. Или это от поцелуев? Или это мне кажется.

Как бы то ни было, но мама не накинулась на меня с расспросами о кастинге, значит, Москвин не сказал ей. Это немного успокаивало. Вместе с очередной болтовней мамы.

– Как тебе Глеб, кстати? – Ей, разумеется, не требовался мой ответ. – Приятный мужчина, да? Лика на него еще в прошлый раз запала. И так и эдак хвостом крутила, даже прямо при нас попросила ее сфотографировать для портфолио. А он отказал. Можешь себе представить?

О, кажется, я только этим и буду сегодня вечером заниматься. Москвин пугал меня до чертиков, но за отказ снимать Лику я ему аплодировала. Мысленно. Ей редко отказывали. Виктор почти всегда и со всем был согласен, потому что чувствовал вину за детскую травму из-за развода. Остальные из-за денег отца были очень лояльны. У Лики было все. Вместе с этим и гонор, который не купишь.

Да, очень жаль, что я не видела эпический провал, который устроил ей Глеб.  Собственно, она и сейчас при бойфренде продолжала вертеться возле Москвина. Наверно, считала, что еще не все потеряно, и удача любит смелых.

– Да, прямо так и сказал, что ее лицо слишком среднестатистическое, а он предпочитает особенную красоту, без фильтров и филлеров. Вот и в Тоскану нас пригласил. Уж Лика точно будет напрашиваться даже без отца. Может, и ты поедешь?

– Куда? – очнулась я.

– Так в Тоскану. У Глеба там вилла. Он звал.

– Он звал тебя и Виктора.

– Он звал нас всей семьей. Мы же семья, Лесёнок. Разве нет?

– Конечно, мам, но ехать вот так вот… Нет, это неудобно и вообще… – вяло отбивалась я. – У меня учеба, работа.

– Да, конечно. Как-то быстро согласилась она.