Порочный наследник - страница 13

– Сэр, – приблизившись, поздоровался дворецкий.

– Тогсворт, – отозвался Фэллон, не отрывая взгляда от джентльменов в другом конце комнаты. Дворецкий проследил за его взглядом к тому месту, где Уэнтвуд и Лоусон играли в карты. – Кажется, эти двое снова помирились.

– Похоже, что так.

Ссора, разгоревшаяся еще на прошлой неделе, кажется, разрешилась. Фэллон настаивал на своем решении принять еще одного человека в команду – для контроля и защиты игорных домов в восточной части города. Это позволило бы продолжать работу в любое время, даже поздно ночью, не говоря уже о предотвращении коррупции. Он стиснул зубы, вспомнив о продажности и сокрытии истинной выручки, и отвернулся от игроков, рассеянно наблюдая, как Тогсворт продолжает выполнять свои повседневные обязанности.

Если бы об Обществе запасных наследников стало известно по всей стране, у многих бы возникли вопросы об их делишках. Жизнь на темной стороне закона, контроль и беспроблемное извлечение выгоды, в обмен на поддержание безопасности жизнедеятельности в той части города, которая приносила им прибыль, не пришлись бы по вкусу некоторым людям с тонкой душевной организацией. Только те, кто знал истинное назначение джентльменского клуба, основанного Фэллоном, понимали, насколько необходимо было ответить на ту потребность, которую восполнила его группа, и принимали существование Общества с благодарностью.

Фэллон построил армию из джентльменов, на которых часто не обращали внимания – младших сыновей аристократов. Без Общества запасных наследников у этих людей – его людей – было мало вариантов устройства в жизни. Фэллон дал им цель, заработную плату, крышу над головой, а Лондону от их деятельности было только лучше. На все двадцать человек нашелся лишь один джентльмен, который поддался соблазну получить больше, чем Сент-Джеймс мог предоставить ему через Общество. И этот человек теперь сбежал из тюрьмы и вернулся в город.

Несомненно, он слонялся по городу, вынашивая еще один план для удовлетворения собственных интересов. Что он задумал? У Фэллона были свои люди в тюрьме. Как мог этот человек проскользнуть мимо них незамеченным? И все же он это сделал.

Такие люди, как Грейплинг, не просто так посещали город – не для того, чтобы насладиться достопримечательностями. Развлечения, которых он искал, были не столь интересны для окружающих, скорее опасны, и теперь Фэллону нужно было устранить угрозу, которую представлял собой Грейплинг, куда бы он ни отправился.

Фэллон сидел и смотрел в окно, как по улице туда-сюда проезжают экипажи, когда кто-то плюхнулся на стул рядом с ним.

– Тебе надо было пойти со мной в комнату для игры в карты вчера вечером, – сказал Брайс, откидываясь на стуле. На нем все еще был вчерашний костюм.

– Ты что-то сегодня рано начал, – сказал Фэллон, криво улыбаясь.

– Да я выпил всего-то стаканчик перед сном, – ответил Брайс, поднимая наполовину пустой стакан, который держал в руке.

– Ты остаешься ночевать? Опять проблемы с отцом?

Брайс пожал плечами и отвернулся. Для человека, который всегда был не прочь поболтать, он становился на удивление тихим, когда разговор касался его семьи.

Брайс был четвертым сыном лорда Диллсворта, человека, известного на всю страну своим метким глазом на цифры и, как следствие, огромным богатством. Диллсворт вовсе не был веселым парнем или любящим отцом. Фэллон немногое знал об этом человеке, гораздо больше говорило молчание Брайса.

Фэллон не один год задавался вопросом, стоит ли ему намекнуть другу – если не ради него, то хотя бы ради прикрытия в городе (чтобы улучшить его умение блефовать в картах, например), – что у того на лбу написаны все его чувства. Но, как и Брайс, не заводил разговор на эту не слишком приятную тему. Фэллон просто отдал распоряжение, чтобы одна из комнат наверху всегда была открыта для Брайса на тот случай, если он предпочтет не возвращаться в Диллсворт-Хаус.

– Что-нибудь слышно о Грейплинге? – Громко зевая, Брайс резко вытянул руки, чуть не выбив поднос с чаем из рук подошедшей миссис Фезерфитч.

– Он ускользнул… опять, – сказал Фэллон и кивком поблагодарил экономку, которая поставила поднос и удалилась. У нее было особое чутье, благодаря которому женщина легко могла найти хозяина в доме таких внушительных размеров.