Порочный треугольник - страница 10

– Я есть хочу, – тихо произнесла девушка, – и пить.

– Скоро будет ручей, можно будет попить, – откликнулся спутник.

– Сколько мы уже идём? – она снова попыталась начать разговор.

– Около пяти часов.

– Как пять часов? Я же… Я же должна вернуться домой! – нахлынувшие переживания заставили мгновенно забыть о новом мире. «Мама, папа! Как они будут волноваться обо мне! Мама опять будет плакать! Что же я делаю?!» – в тревожном порыве Ева кинулась обратно: «Бегом, через лес, к дороге, а там всё время прямо!» – пронеслось у неё в голове и тут же оборвалось собственным испуганным вскриком. Пробежав всего несколько шагов, она остановилась на самом краю обрыва. Перед ней зияла пропасть, дно которой терялось в туманной темноте. Серые скалистые стены маячили где-то далеко впереди, и мрачная дымка заволакивала уже последний видимый островок зачарованного леса. Силы вдруг покинули тело, голова закружилась, и одна нога девушки, предательски дрогнув, соскользнула в бездну. Ещё один короткий крик, мгновение, она не успела понять, как оказалась снова на твёрдой почве. Перед глазами только мелькнула её толстовка, соскользнувшая с плеч и белой чайкой полетевшая в темноту ущелья. Страх, пронизавший тело, заставил ноги подкоситься, и Ева бессильно села на землю, успев лишь опереться на руку, чтобы не растянуться во весь рост. В мышцах предплечья разливалась боль и на коже начали проступать иссиня-красные следы мужских пальцев. Ева подняла затуманенный взгляд на своего спасителя, стоявшего теперь перед ней, его глаза смотрели так же невозмутимо, лицо было равнодушным и холодным, только руку достал из кармана и стоял теперь ровно, слегка напряженно. Но через несколько секунд тяжелого молчания и игры в переглядки его поза снова приобрела ленивый оттенок: спина расслабилась, ноги чуть согнулись, свободная рука уползла обратно в карман.

Мысли беспорядочно метались в голове девушки невнятными отрывками, хотелось что-то сказать, что-то спросить, что-то сделать. Хоть что-нибудь. Но всё тело сковало ледяное оцепенение, не было сил вздохнуть, даже моргнуть. Глаза начинало жечь и щипать, к горлу подступил колючий, неповоротливый ком, окончательно перекрывший дыхание, по щекам ручьём потекли слёзы – слёзы страха, обиды, боли и непонимания. Лишь когда спутник отвёл бесстрастный взгляд и отвернулся, Еве хватило сил проглотить противный болезненный комок и с шумом прерывисто вздохнуть. Оцепенение отступило, она опустила голову, закрывая лицо ладонями, и заревела навзрыд. Минут пять слёзы лились потоком, щёки пылали, а сердце противно щемило. Но постепенно буря чувств начала утихать, мысли медленно успокаивались и приводились в порядок, пока, наконец, эмоции не иссякли, и понемногу вернулось умение нормально дышать.

Когда на глаза девушки – широко открытые, по-детски напуганные, навернулись слёзы, в сердце что-то едва заметно шевельнулось. Взгляд уцепился за блестящую капельку, скользящую по её щеке, и мужчина не мог понять, что чувствует от этого. Радость? Грусть? Жалость? Что за странное ощущение? Даже не ощущение – желание. Желание просто протянуть ей руку и обнять. Что за вздор? Сердце моментально покрылось ледяной коркой бесчувствия. Он отвернулся и, услышав жалостный всхлип, а затем неуемные рыдания, равнодушно отошёл на своё привычное расстояние в три шага, остановился и стал молча ждать, пока пройдёт этот приступ детской сентиментальности.

Слёзы высохли, дыхание восстановилось, мысли почти пришли в порядок, остался лишь неприятный осадок тяжелой печали и вопрос: «Почему?».

– Как я смогу вернуться домой? – тихо спросила Ева.

– Я расскажу тебе позже, – голос мужчины не нёс в себе никаких эмоций, но от самих слов веяло ощущением, что он сам считает себя виноватым. Эта маленькая сомнительная перемена дала девушке неожиданных сил для разговора на равных, слепое благоговение перед незнакомцем отступило на второй план.

– Когда? – с некоторой обреченностью, но всё же твёрдо спросила она, и, не дожидаясь ответа, продолжила. – Уже день! Что сейчас происходит у меня дома? Мои родители не находят себе места! А меня от них отделяет это! – девушка раздраженно махнула рукой в сторону пропасти. Эмоции быстро брали верх, и слова всё меньше подвергались осмыслению. – Откуда вообще ЭТО взялось?! Что это за место? Почему нет ни одной живой души?! Ты сказал, что я смогу вернуться тогда, когда захочу! Я хочу сейчас! Верни меня домой! – она почти сорвалась на крик, в голосе отчётливо звенел гнев, а лицо покраснело от накатившего негодования. Но всё же, глаза на удивление сохраняли всё то же по-детски обиженное выражение, вот-вот готовые снова погрузиться в слёзы.