Порог - страница 2

Стоун допил виски. В таком состоянии его всегда тянуло поболтать.

— Ну да, у него что-то сдвинулось в голове. Но это было вскоре после того, как судили ведьм недалеко от Нью-Йорка. Люди всегда боялись демонов.

— Верно. — Хаггард рассмеялся. — Глупцы и невротики!

Стоун встал, прошелся по комнате и взял магическую книгу. Быстро ее пролистав, он сказал:

— Здесь есть одна иллюстрация… Ее хватит, чтобы испугать любого, верящего в демонов, пусть даже их и нет. Рисунок изображал страшную голову с короной на макушке, которую поддерживали когтистые лапы со многими суставами. Подпись гласила "Асмодей".

Хаггард с улыбкой захлопнул книгу.

— Ты не прав, Расс. Даже если бы Асмодей существовал, разумному человеку нет причин его бояться. Подумай сам, какими средствами располагает демон? Стоун поспешно налил себе виски и ответил:

— Ну, всеми видами колдовства. Он может просто махнуть хвостом, и ты мигом окажешься в аду, разве не так?

— Колдовская сила, — кивнул Хаггард. — Если ты перестанешь пользоваться рукой, что с нею станет?

— Она атрофируется.

— Вот именно. Согласно легендам, демоны владели колдовской силой, но никто и никогда не говорил, что они были умны. Зачем им было развивать свои мозги? Ведь они могли выполнить любое свое желание, просто махнув хвостом и пожелав, чтобы оно сбылось. — Хаггард широко улыбнулся.

— Гориллу тоже не назовешь умной, но бороться с ней бесполезно.

— Можно воспользоваться револьвером, — резонно возразил хозяин. — У демонов есть только колдовская сила, а у нас наш разум, наука и психология. Если бы

Фауст учился в Гарварде, он завязал бы узлом хвост Мефистофеля.

— Я закончил Йель, — буркнул Стоун и встал, когда Джин Хаггард вошла в комнату. Она была стройной прелестной блондинкой, а в вечернем платье и шали выглядела просто ошеломляюще. Когда Хаггард взглянул на свою жену, глаза его на

мгновенье злобно блеснули, но он тут же отвернулся. Джин ослепительно улыбнулась.

— Извини, что заставила тебя ждать, Расс. Мне очень жаль, что я навязываюсь тебе и отнимаю твое время.

— Это я виноват, — ворчливо заметил Хаггард. — У меня много работы, а Джин вовсе незачем торчать дома и слушать мое брюзжание. Желаю вам хорошо повеселиться.

Они ответили, что наверняка так и сделают, и ушли. Хаггард закрыл дверь на замок, вернулся к столику, открыл магическую книгу и торопливо отыскал нужную страницу. Затем прочел ее со сдержанной улыбкой.

Он нашел нужную формулу.

Подойдя к телефону, Хаггард набрал номер.

— Филлис? Это Стив… да, я знаю. Раньше не мог, извини… Сегодня вечером? Я занят… Я же говорил тебе…

Ему ответила тишина, прерываемая треском на линии.

— Извини, дорогая, не могу. Джин может вернуться в любую минуту. Завтра ночью, ладно? Возможно, у меня будет для тебя сюрприз.

Хаггард явно получил удовлетворивший его ответ, потому что положил трубку, весело насвистывая, и пошел на кухню. Вернулся он с большой миской.

Поставив ее посреди ковра, открыл термос и осторожно вылил содержимое в миску. Поднялся легкий парок — кровь сохранила свое тепло. Разумеется, ему нужна была свежая кровь. Фермер из Джерси здорово удивился, когда Хаггард объяснил, что ему нужно. "Но почему вы не берете свинину, а только кровь? Что…"

Хаггард задумался, почему свежепролитая кровь всегда играла такую важную роль в подобных обрядах, потом вернулся к книге и начал читать, четко произнося латинские фразы. Он поймал себя на том, что напрягся, и попробовал расслабиться.

Без эмоций. Без нервов. Без истерик. Только логика.

Логика против демонов.

Уровень крови в миске понижался. Куда она девалась? Странно, но Хаггарда это не удивило, хотя с самого начала он относился к этой затее несколько скептически.

Миска опустела, когда заклятье кончилось.

Он заморгал… кажется, потускнели огни? Да, это не игра воображения, они действительно гасли…

— Вздор, — тихо сказал Хаггард. — Фантазия, иллюзия, самовнушение. Электрический свет зависит от напряжения тока, и демоны никак не могут воздействовать на генератор.

Свет опять вспыхнул и снова стал слабее. Хаггард стоял в полумраке, глядя сверху на расплывчатую тень миски у своих ног. Казалось, она движется.