Пороховой маг. Повести и рассказы - страница 6

– Так.

– И если вы посмотрите вот сюда, то увидите, где источник появляется из-под скал чуть ниже форта.

– Разумеется.

– Я думаю, в этом ключ, сэр.

Поправив очки и подрегулировав свет от лампы над головой, Сеске несколько мгновений хмуро разглядывал карту.

– Я не вполне понимаю, к чему ты клонишь. Мы уже рассматривали возможность отравить воду, но любому дураку понятно, что вода вытекает из водоносного слоя, а значит, засорить их источник невозможно.

– Я имею в виду вовсе не это, сэр. Помните, я говорю о рейде. Посмотрите на те два места, что я указал. Что вы видите?

Сеске вздохнул.

– Совершенно ничего. Я пялился на подобные рисунки по несколько часов в день все проклятое лето.

«И если ты скажешь, что нашел ответ там, где я его не увидел, это будет подразумевать, что я дурак», – предупреждал его тон.

Тамас подавил стон разочарования. Сеске и правда дурак, но Тамас – простой сержант, и если он начнет указывать вышестоящему офицеру на оплошности, повышения точно не получит.

– Это не совсем очевидно, сэр, – слукавил Тамас, – но, как видите, между колодцем форта и местом, где источник выходит из-под скал, всего несколько десятков ярдов. Не такое уж большое расстояние, чтобы задержать дыхание.

– Ты предлагаешь отправить людей через источник и вверх по колодцу?

– Против течения? Нет, сэр. Я имею в виду, что колодец – легкий путь отхода. Если посреди ночи мы отправим человек, скажем, пятнадцать на стены с веревками и «кошками», они смогут заклепать гурланские пушки, поджечь пороховые склады, даже убить нескольких часовых и, как только поднимется тревога, отступить через колодец. План, может, и не самый грандиозный, но сегодняшняя атака была как никогда близка к успеху. Если вывести из строя хотя бы часть пушек, можно организовать еще одну и взять стены.

– Не слишком благородно, – пробормотал Сеске. – Такая коварная тактика ставит нас на одну доску с гурланцами.

– Возможно, – согласился Тамас. – Но, сэр, это возможность сломить Тильпур. А офицер, взявший Тильпур, заслужит благосклонность самого короля.

Сеске посмотрел на карту, на Тамаса, потом на Перега.

– Скажи-ка, – обратился он к Перегу, – это шутка?

– Не шутка, сэр, – ответил тот. – Звучит разумно.

– Это потому, что ты ничего не смыслишь в стратегии, Перег. – Сеске хлопнул по карте тыльной стороной ладони. – Даже если предположить, что несколько человек переберутся через стены и заклепают достаточно пушек, чтобы их усилия не пропали даром, задача все равно самоубийственная. Любому дураку ясно. Эти ребята должны быть либо чересчур самонадеянными, либо чересчур отчаянными, чтобы записаться добровольцами.

– Я хотел бы предложить человека, который отвечает обоим этим требованиям, сэр, – сказал Тамас.

– И кто это?

Тамас улыбнулся.

– Я, сэр.

***

– Я сказал раздобыть «кошки».

– Прошу прощения, сержант, – отозвался Фартинг, – но мы не в каком-нибудь Горном дозоре. Мы посреди пустыни.

Тамас перевернул запасную пару сапог, изучая результаты усилий Фартинга.

– Это просто цепь, обмотанная вокруг носка и пятки.

– На крайняк сойдет.

– Я заберусь в таких на стену? И это не кирка, это штык, согнутый под прямым углом.

– С ремешком, чтобы не потерять, если выпустите из рук, – гордо указал Фартинг. – Не хочу показаться нескромным, но совсем неплохо для пары часов работы.

– И сколько всего таких комплектов?

– Пять пар «кошек» и два комплекта кирок, сержант.

Пять. Чтобы рейд оправдал себя, Тамасу требовалось от двенадцати до пятнадцати человек. Пятерым придется действовать быстро, без надежды прорваться с боем, если их загонят в угол. Но придется ограничиться тем, что есть.

«Нет, – передумал он. – Может, так даже лучше. Пятеро перемещаются намного тише, чем пятнадцать».

– Один комплект возьму я. Остальные пусть тянут жребий.

– Прошу прощения, сэр, но я никогда бы не отправил вас на стены с моим снаряжением, если не иду сам, – сказал Фартинг. – Пусть остальные тянут жребий для троих. Я пойду.

Тамас глянул на цепь, обмотанную вокруг носка сапога.

– Рад слышать, что ты готов поставить на это свою жизнь. Хорошо. Луна убывает. Выходим завтра ночью. Молимся о тумане.