Порошок идеологии (сборник) - страница 40
— Костя.
Сидоров снова пожал тонкие пальцы и бросился к самолету. Мигом очутился внутри. Ноги на рулях поворота, лопатки — в жесткую спинку сиденья, руки — на руле глубины и на черных рычажках, приводящих в действие привинченный сверху угрюмый пулемет.
— Товарищ Сидоров…
— Костя…
— 20 минут…
— Пускай!
Четыре крика столкнулись с равномерными взвывами и свистом, и, отброшенные, затерялись внизу. Крылатая машина скользнула вперед. Прыжки по земле, земля уходит. Самолет несся вверх и вверх, навстречу неумолимому, быстро растущему врагу.
Они встретились… Парень начинает обстрел… Берет высоту… Ловко, мать его в сердце…
Высоко в ярком безоблачном небе встретились два врага — маленький светлый крестик самолета и большая темная тень с рядами широких крыльев и смертоносными подвесками под фюзеляжем. Бомбовоз был захвачен врасплох. Он начал поворачиваться на месте, стараясь сбить пулеметами кружащегося сзади противника.
Внизу кучка людей, одетых в шинели и шлемы, с биноклями и винтовками в руках. И немного в стороне еще одна фигура — маленькая тонкая женщина, в темном платочке. И все они — и женщина, и шинели, думают только об одном — об одиноком седоке аэроплана, от успешных действий которого зависит победа тысяч — победа Красной армии, может быть, победа единственной в мире свободной страны.
Самолеты продолжали крутиться на месте, вычерчивая сложные, необыкновенные фигуры. То, что снизу казалось веселой и увлекательной игрой, было на самом деле лихорадочным пулеметным боем. Нападал истребитель, хорошо защищенный бомбовоз мог легко отбиваться от легковесного противника. Но время, время…
Тяжелый зрачок командира скользнул по темному циферблату, по медленной (не остановилась ли) стрелке и снова устремился вверх. Прошло пять минут. Еще пятнадцать до возможного прибытия аэропланов. Часы, самолет, часы…
— Смотрите. Мы погибли. Самолет приближается. Смотрите.
Да, тактика бандита резко изменилась. За пять минут перестрелки, угадав желание задержать его во что бы то ни стало, он, не переставая стрелять, начал снова двигаться к складам. Истребитель Сидорова беспомощно вился сбоку.
— Белые морды. Они поняли нашу мысль. Они сбросят бомбы и спокойно уйдут обратно. Кончено. А Сидоров… Что он хочет делать.
Восклицание… Несколько моментов недоумения… Потом…
Напряженную тишину всколыхнул громкий вздох многих грудей. За вздохом — отчаянный крик догадавшейся женщины.
Красный самолет, покружившись над неуклонно идущим вперед бомбовозом, вдруг резко поднялся над ним. Потом начал падать вниз — пропеллером вперед, все скорее и скорее. Бомбовоз рванулся в сторону.
Но было поздно. Маленькая машина врезалась в его расколовшийся корпус.
Высоко в небе сверкнул огонь и громыхнул столб черного дыма. Бесформенная пылающая масса — воздушная могила героя — медленно падала вниз.
Двое красноармейцев склонились над распростертым на земле женским телом. Бледный командир положил руки на плечо соседа, снявшего шлем и вытиравшего обильно проступавший пот:
— Товарищ Богданов, вы, кажется, говорили о двух вероятностях. Но, понимаете ли, Сидоров знал, что будет, если бомбовоз долетит. А относительно семьи — он прежде всего был коммунистом… Я только хотел сказать, что то, что он сделал, было третьей вероятностью.
Порошок идеологии
НЕБЫВАЛОЕ ИЗОБРЕТЕНИЕ!
СЕКРЕТ МИРОВОГО ГОСПОДСТВА!
ФУРМАН ГОВОРИТ — «НЕТ!»
Нам сообщают, что последние опыты профессора Фурмана дали изумительные результаты. Найдено, наконец, соединение, обеспечивающее его эксплуататорам безграничное господство над человечеством. Суть изобретения: комбинация химических веществ дает излучения, действующие на человеческий мозг. Подпавшие под влияние «Фурманита» навсегда теряют свои прежние склонности и способности. В течение короткого времени им может быть привита любая новая идеология. Излучений одного грамма «Форманта» хватает на три тысячи субъектов. Изобретатель отказывается вести переговоры о продаже. Подробности в вечерних телеграммах!!!
— Мы должны торопиться Дэрби! Вот уж и газеты пронюхали про изобретение «Фурмана».