Портрет девушки в черном цвете - страница 11

Она не привыкла к такому пристальному вниманию и внезапно почувствовала себя как в детстве, когда родители заставляли ее прочитать какое-то глупое стихотворение перед собравшимися на праздник в их доме гостями. Казалось, что-то внутри обычно спокойной и уравновешенной девушки начало бунтовать против внезапного экзамена. В конце концов, она не просила ни о каком испытании. Наоборот, она хотела, чтобы кто-то ответил на ее вопросы, совсем непростые и не терпящие отлагательств. Кира почувствовала, что внутри нее что-то забурлило, и она набрала полную грудь воздуха, чтобы выпустить это кипящее недовольство наружу. Но ее опередили.

– Нет, не торопись. – сидевшая ближе всего к ней девушка, казавшаяся не старше самой Киры, проговорила это совершенно спокойным, даже каким-то безмятежным голосом. – Конечно, ты получишь ответы на все свои вопросы. Чуть позже. Если захочешь, ты сможешь побеседовать со мной, ведь мы с тобой знакомы. Я – Анна. Ты помнишь свой первый опыт? Успокойся. Сейчас мы просто повторим его в присутствии других наставниц. И не спрашивай, зачем это надо, сразу после испытания ты все поймешь. А теперь присаживайся к столу. Может быть, ты выпьешь чашку чая? Ты ведь не завтракала. Мы начнем, когда ты скажешь, что готова.

Кира несколько секунд смотрела на Анну и наконец поняла, что действительно успокоилась. Можно было выдохнуть и на самом деле выпить чая. Она кивнула, а затем нерешительно присела на свободное место за столом. Ее соседка налила в чашку ароматную жидкость из заварочного чайника, расписанного полосками четырех ярких цветов, и подвинула блюдечко с медом.

Кира поднесла чашку к губам и на несколько секунд застыла. Но нет, вряд ли ее позвали сюда, чтобы прилюдно усыпить еще раз. Девушка сделала глоток, другой. Чай был очень ароматный, крепкий и, конечно же, настоянный на каких-то травах. Интересно, подумала девушка, почему большинство женщин любит чай с травами? Ведь хороший черный чай сам по себе вкусен, а этот, этот отдает какими-то лопухами.

Несколько минут они молча сидели и пили маленькими глотками. Казалось, женщины получают удовольствие от происходящего, тогда как Кира вновь почувствовала, что все это становится совершенно невыносимо, и вместо того, чтобы успокоиться, начала, наоборот, сильнее возбуждаться. Наконец, она отставила чашку в сторону и постаралась, насколько это возможно, спокойным тоном подтвердить, что готова.

Девушка не заметила у сидящих какой-либо особой реакции на эти слова. Ничего. Они даже не выпустили чашки из рук.

– Кира. Прошу тебя, вспомни, что ты делала в прошлый раз у своего компьютера. Закрой глаза, сосредоточься. Мы все просто хотим увидеть огонек твоей свечи.

Она уже собралась прислушаться к словам Анны, как ее пронзила тревожная мысль.

– Нет, подождите! Пожалуйста, пожалуйста, дайте мне телефон! Я всегда звоню маме из командировки! А сейчас я даже не знаю, сколько спала и мама наверняка разволновалась! Ну, прошу вас!

Сидевшие за столом переглянулись. На этот раз Кире ответила та, что отослала Изабель, возможно, старшая среди них. “Должна же тут быть старшая”. – подумалось Кире.

– Похвальная забота. Но ты зря волнуешься. Мы отправили твоей матери сообщение. Пойми, никто не хочет причинить вреда ни тебе, ни твоей семье. Совсем наоборот. Ну, давай же начнем, девочка, а то чай уже почти остыл. Кроме того, нас всех ждут обязанности. Соберись и приступай.

Кира решила оставить на потом выяснение, почему женщина, которая старше ее, видимо, всего на несколько лет, обращается к ней, как к ребенку. Она откинулась в кресле, закрыла глаза и постаралась успокоиться. “Потом, все потом”. В темноте, в окружающей ее темноте она была не одна. Не одна, но тот, кто таился в этой тьме, не решался заявить о себе и просто ждал. “Неужели боится?” Она отбросила эту глупую мысль и зажгла свечу. На этот раз огонь откликнулся как будто охотнее и горел словно веселее (да, ей нравилось именно это слово). Он будто улыбался ей, и Кира позволила себе улыбнуться огню в ответ.

Словно получив дополнительный импульс, огонек окреп и заиграл разными цветами: желтым, зеленым, синим и их оттенками. Заиграл и словно вырос, потянулся к девушке, а она, улыбаясь, радуясь его игре, вознесла не огонек, а уже столб цветного пламени над собой. “Ну, и где ты? Ты видишь, вот моя сила!” И тьма, что раньше бурлила, а теперь старалась стать незаметной, неуловимой, вдруг поднялась, словно во весь рост и ответила неожиданно сильным женским голосом “Я здесь! Я с тобой”.