Портрет - страница 7

— Долго же вы сегодня, синьорина, спали, — сказал ей старый Маффи, обычный ранний клиент Жанни, заходивший перед работой выпить рюмочку грапа.

У молодой девушки хватило самообладания ему ответить:

— Долго вчера сидела и шила.

— Вы молодец, — похвалил ее Маффи, — работаете целый день. А, вот и портрет готов. Что, поди-ка дорого взял за него синьор Сандро?

— Очень дорого, — отвечала Жанни и покраснела.

Выпроводив посетителя, она посмотрела на портрет.

С полотна глядела на нее тоже Жанни, но не та, которая стояла перед ним сегодня, а вчерашняя, чистая, хотя уже охваченная непонятным ей томлением.

Жанни усмехнулась и вышла в сад. Невольный трепет охватил ее. Деревья смотрели на нее, точно с укором говоря:

— Эх, Жанни, Жанни!

Девушка скоро овладела своими нервами и спокойно пошла распоряжаться рабочими, а затем целый день провела по обыкновению в остерии, прислуживая посетителям как всегда. Но как только настала ночь, Жанни пошла под платаны, чтобы пережить мыслями вчерашнее чувство. И что же! Гаусвальд, так мучившийся раскаянием целый день, уже ждал её. И с этой ночи, безмолвно, не назначая свиданий, они находили друг друга ежедневно на том же месте.

Темнота, обоюдная осторожность и молчание свято хранили тайну их любви.

Прошло два месяца. В начале августа Жанни узнала, что она будет матерью.

Эта новость, встревожившая художника, наполнила ее сердце чувством довольства и сладкими грезами материнства. Она не боялась сплетен, хотя и знала, что Гаусвальд едва ли назовет ее своею женою, и готова была перенести все насмешки, весь позор девушки-матери. Одно только больно отзывалось в ее душе — это необходимость сознаться во всем перед Тито: время его возвращения было уже не за горами.

Накануне праздника Успения, Mezzo-Augosti, по-итальянски, она, с другими девушками деревни, пошла в церковь убрать статую Св. Девы цветами. Еще на пороге храма ее обуял какой-то страх, но, преодолев его, она поспешила исполнить свое дело и уйти из церкви. Поднявшись на свой любимый выступ на скале, девушка остановилась и прислушалась; из только что оставленной ею церкви неслись голоса девушек и мужчин, разучивающих молитвы к завтрашнему дню. — «Vergine Maria, sancta benedetta sei», — доносились до нее обрывки хора. Жанни задумалась, ей стало тяжело, ее томил не столько грех, сколько невозможность в нем покаяться и облегчить свою душу. Пение всё стройнее и стройнее звучало снизу, звуки молитвы неслись прямо в голубое, глубокое небо.

Взор Жанни случайно упал на узкую полоску дороги в Белладжио, по которой она провожала Тито в мае, и девушка вздрогнула: ей, показалось, что знакомая фигура кузена-жениха снова идет по дороге по направлению к ней. Она протерла глаза, стараясь прогнать обман воображения, но Тито не исчезал, а напротив все яснее и яснее вырисовывалась на белом фоне знакомая ей коренастая фигура Ферручио.

— Тито! — с испугом закричала Жанни. Она не ожидала такого скорого возвращения жениха, и вместо того, чтобы по-прежнему остаться на скале и его встретить, девушка быстро пошла к остерии. Она чувствовала, что будет не в силах взглянуть ему прямо в глаза.

Час возмездия приближался, нужно было быть готовой к ответу.

— Sancta Madonna, pura vergina! (Святая Дева, пречистая!) — молилась девушка, преклоняя колени перед стоявшей на комоде статуэткой Кармельской Божией Матери, — сжалься, научи меня, дай мне силы признаться во всем Тито, или… или пошли смерть, чтобы я могла в темной могиле забыться непробудным сном.

Слезы текли по ее лицу, но она не замечала их.

— Жанни, Жанни, где ты? — послышался веселый голос Тито из остерии. — Это я, твой Тито.

Девушка вздрогнула всем телом, отерла полотенцем лицо и спустилась в остерию.

— Alma mia (душа моя!) — бросился к ней молодой человек, но заметив ее заплаканные глаза, с недоумением остановился.

— Что с тобой, дорогая? — спросил он участливо.

Жанни молчала.

— Ты больна? — с испугом спросил Тито. Горькая улыбка искривила губы молодой девушки.

— Нет, — прошептала она. Каменщик терялся в догадках.

— Так что же, что же с тобою? — не спросил он, а как-то жалобно вскрикнул, жадно ожидая ответа.