Портрет тирана - страница 3
Изданная на Западе литература о Сталине советским историкам недоступна. Мне посчастливилось ознакомиться с несколькими основными трудами, а также с мемуарной литературой. Но хотелось сообщить читателям факты неизвестные, или известные лишь ограниченному кругу. Многие факты не документированы и не поддаются проверке. Названы далеко не все имена свидетелей и участников событий, авторов рукописных воспоминаний, устных рассказов — по вполне понятным причинам.
В образе Сталина я пытался выявить его уголовную сущность, показать бандита и хулигана таким, каким он был. Меня могут потом обвинить в «очернительстве» Но разве Сталина, разве сталинщину можно очернить?
Может быть, книга перегружена кровавыми сценами безвременья. Может быть, автору не удалось сдержать чувств человека, пережившего ужасы террора. Да и объем книги пугающе велик.
Такие упреки я слышал от друзей.
Я стремился к правдивости — не только по долгу историка. В моей книге нет вымысла. Да и какая в нем надобность? А что до объема, то мне уже пришлось отказаться от многих нужных страниц: очень трудно быть кратким, когда хочешь воссоздать картину такого преступления.
Писать правду о Сталине — это долг каждого честного человека. Долг перед погибшими от его руки. Перед теми, кто пережил ночь. Перед теми, кто придет после нас.
Мой отец боролся против царизма, участвовал в Октябрьском вооруженном восстании, командовал фронтами гражданской войны. Он это делал совсем не для того, чтобы на кремлевском троне утвердился грязный уголовник. Сталин убил Владимира Антонова-Овсеенко, вместе с тысячами других революционеров. Моя мать покончила с собой в тюрьме. В тюрьме прошла моя молодость. Но поздно, обидно поздно осознал я подлинное место Сталина в истории. В нашей жизни. И осознав, ощутил потребность сказать о нем свое слово.
Я понял, я почувствовал, что молчать сегодня — это значит предавать. И решил исполнить свой человеческий долг.
Часть первая
КАК ЕМУ ЭТО УДАЛОСЬ?
Проба первая
31 марта 1918 года лидер меньшевиков Л. Мартов выступил в своей газете «Вперед» с задиристой статьей против большевиков. «Еще раз об артиллерийской подготовке». Там была одна примечательная фраза, с которой все и началось:
«Что большевики искони призывались к разного рода удалым предприятиям экспроприаторского рода, хорошо известно хотя бы тому же т. Сталину, который в свое время был исключен из партийной организации за прикосновенность к экспроприациям».
Обвинение серьезное. (Еще в 1906 году IV съезд РСДРП/б/ принял резолюцию, осуждающую «захват денег под именем или с девизом социал-демократической партии». Съезд призвал членов партии бороться против экспроприаторов).
Как же поступил Сталин? Может быть, самое разумное было бы промолчать. Каждый день приносил столько нового, что наскок Мартова в этой крутоверти вскоре забылся бы. Нет, член ЦК и народный комиссар по делам национальностей отреагировал сразу: привлек Мартова к суду революционного трибунала по делам печати. Без формальностей, в обход народного суда. Сталин договорился непосредственно с председателем трибунала.
Лидер меньшевиков пытался протестовать.
Протест отклонили. Тогда Мартов подал ходатайство о вызове свидетелей, назвав их поименно.
1. Исидор Рамишвили, социал-демократ, известный общественный деятель. Будучи председателем ревсуда, установил факт участия Сталина в экспроприации парохода «Николай I» в 1908 году.
2. И.Э. Гуковский, большевик, наркомфин. Расследовал в том же году дело о покушении на жизнь рабочего Жаринова, изобличавшего Сталина в причастности к экспроприации.
3. Степан Шаумян, один из руководителей Закавказского областного комитета большевистской партии.
4. Ной Жордания, глава правительства Грузии, один из лидеров меньшевиков Закавказья.
Эти люди давно знали Джугашвили-Кобу-Сталина. Он был известен им как экспроприатор, нарушитель партийного решения. Известно им было и еще кое-что из сложной биографии наркомнаца.
Мартов назвал и других свидетелей, из большевиков: Ворошилова, Самойлову, Ежова, Мирова, Панишева, Фролова, Дживладзе, Спандарьяна. Последние двое были особенно важны, они могли бы дать весьма существенные показания.