Портрет убийцы - страница 48

Засвистел чайник. Я поднялся, чтобы выключить газ, и кладу ложкой чай в чайник для заварки. А он продолжает говорить, пока я ставлю на стол молоко и сахар.

— Мы обнаруживаем Скэнлона в суде, сообщаем ему, что его дочь в больнице. Ему надо перенести слушание своего дела, и лишь тогда мы можем отвезти его в больницу. Он в подобающем состоянии. Всю дорогу я пытаюсь успокоить его, говорю ему, что девочка вне опасности, что, по всей вероятности, увидев отца, она все объяснит. Ее расспрашивали все утро и врачи, и полицейские, она говорила, что ей нужен папа. Спасибо.

Я поставил перед Рэем кружку с чаем и сел, дожидаясь, пока он на него подует и попьет.

— И?

— Это все — на данной стадии мы ничего больше не знаем. Девочку положили в отдельную комнату, и мы дали Скэнлону немного времени побыть с ней наедине. Я несколько раз повторил ему, чтобы он держался спокойно, так как если она увидит, что он расстроен, это только все осложнит. Мы с Питом Вэрди стоим в коридоре у двери, и минуту-другую все тихо. Потом слышим, как заплакала девочка. Медсестра требует, чтобы мы вмешались, и я вывожу отца. А девочка в истерике. — Рэй докурил первую сигарету и тут же вытащил из пачки следующую. — Я хочу сказать, славная девочка, Гарри. Но не знаю, как я справлюсь с этим делом — все равно как если бы там лежала Зоэ.

Он умолкает, попеременно отхлебывая чай и выдыхая дым.

— И она что-нибудь сказала, девочка?

— Не-а.

— Так при чем тут Филиппины?

— Ах да, о'кей. Итак, у нас ни малейшего представления о том, что же произошло. Из Арнольда послали женщину-полицейского в школу, и она пытается узнать хоть что-то от других детей. Скэнлон не в том состоянии, чтобы вернуться в суд, поэтому мы отвозим его домой. Я обещаю связаться с ним в ту же минуту, как только мы что-то узнаем. Не прошло и получаса, после того как я вернулся в контору, а он уже звонит мне. Так и кипит. Девочку, Мэри, когда мать в отъезде, водит в школу и приводит из школы горничная. Гарри разошелся и устроил ей допрос с пристрастием. Для начала она сказала, что, как всегда, проводила в школу Мэри, но когда Гарри надавил на нее — а поверь мне, ты бы не хотел, чтобы Гарри Скэнлон надавил на тебя, — она призналась, что они с Мэри были в то утро у водохранилища и к ним подошел мужчина. Горничная клянется, что он назвал Мэри по имени и что она, судя по всему, знакома с ним. Горничная знает всего пять слов по-английски, но каким-то образом она решила, что он, должно быть, учитель, или друг семьи, или что-то в этом роде, хотя никогда прежде не видела его. В следующую секунду мужчина жестом показывает ей, чтобы она шла домой. Он хорошо одет, и Мэри, судя по всему, его не боится, поэтому горничная, будучи покорной нелегальной иммигранткой, поступает так, как ей сказали. — Твой отец издает глубокий вздох. — Скэнлон в ярости, говорит, что его дочь была испорчена прямо у нас на глазах. Я тут же поехал к ним домой, попытался сам поговорить с горничной, но мои познания тагальского не вполне отвечают требованиям Гарри. Из Лондона срочно приезжает переводчик. Я хочу, чтобы ты поехал со мной. Я выслушаю показания горничной, а ты сделаешь зарисовку этого мерзавца. Если это кто-то из знакомых девочки, Скэнлон тотчас сможет опознать его.

Все это данность, факты, и ты узнала их из первоисточника. А теперь надо вернуться в область предположений. Представь, что стоит ночь. Почти полное отсутствие звуков грохотом отдается у тебя в ушах, словно в раковине. Ты неподвижно стоишь под уличным фонарем — плохая лампочка оранжевым светом освещает происходящее. На дороге пусто, время — два, три, четыре часа утра. Дома́ перед тобой вырисовываются тенями. Если где-то и виден свет, то он случайно оставлен последним ложившимся спать или это ночники у кроваток детей, которые боятся спать в темноте. В стене дома, как раз напротив, появляется квадрат. Ты сосредотачиваешь на нем свое внимание: кто-то проснулся. Занавеси задернуты, а иначе было бы прекрасно видно, что творится в спальне наверху. Время от времени на материи появляется человеческая тень. Мужчина это, женщина, один человек или несколько, невозможно понять. Сколько времени ты стоишь так и наблюдаешь? Достаточно долго для того, чтобы кто-то мог упаковать чемодан, натянуть одежду поверх хлопковой пижамы, в последний раз проверить, что все пожитки убраны в безопасное место.