Португальская колониальная империя, 1415–1974 - страница 8
20 мая 1498 г. Васко да Гама с помощью лоцмана ибн-Маджида благополучно достиг города Каликут на Малабарском побережье Индии.
Весть о прибытии странных чужестранцев вызвала в городе настоящую панику. Индийцы сгорали от нетерпения узнать, кем были и откуда прибыли они. В их поведении все было странным, необычным и подозрительным. Внешний вид кораблей, их паруса, оснастка и судовождение были не похожими на те, к которым там привыкли. К Васко да Гаме привели араба Монсайде — уроженца Туниса, знавшего испанский язык. И первые слова, которые командующий услышал в Индии, были малообнадеживающими: «Какой дьявол принес вас сюда?» На этот вопрос Монсайде получил такой ответ: «Мы ищем христиан и специи».
Великий португальский поэт Л. Камоэнш (XVI в.) так описывал прибытие туда португальцев: «Лоцман из Малинди вне себя от восторга воскликнул: “Если мое искусство не обманывает меня, перед нами государство Каликута! Вот Индия, которую вы ищете, и честолюбие ваше будет удовлетворено, если единственное ваше желание — попасть туда!”»>{13}
Лоции ибн-Маджида любопытны не только тем, что содержат живые свидетельства об исторической трагедии, постигшей на рубеже XV и XVI вв. народы Востока, но и тем, что повествуют о душевной трагедии, пережитой самим ибн-Маджидом, которому довелось стать косвенным виновником этих трагических событий. Отправившись с португальцами в Индию «для того, чтобы иметь удовольствие беседовать с ними», ибн-Маджид вскоре испытал разочарование в своих спутниках и вкусил всю горечь вины за содеянное, когда он с удивлением увидел, что привезенные им в Индию «приятные собеседники», словно стая голодных шакалов, стали рвать на куски тело своей беззащитной жертвы. Удивление в нем быстро сменилось возмущением и гневом. Вскипая от негодования, ибн-Маджид написал следующие замечательные слова, которые и теперь, через 500 лет, звучат как дошедшее до нас из глубины веков предупреждение потомкам и суровое осуждение колонизаторов: «Они… прибыли в Каликут. Там они покупали и продавали, властвовали и притесняли, опираясь на подкупленных туземных князьков-самири. Приплыла с ними и ненависть к исламу! Люди предались страху и озабоченности. Оторвалась земля Самири (Индия) от Мекканской, и закрылся Гвардафуй для проезжающих… Они (португальцы) приплыли в Индию, приобрели жилища, поселились и стали заводить знакомства, опираясь на самири… О, если бы я знал, что от них будет! Люди поражались их поведению»>{14}.
В Индии португальцы с удивлением обнаружили большие богатые и процветающие города. Богатство этих земель составляли не только специи и ценные породы деревьев, но также разнообразная фауна и рубины, которые здесь были в изобилии. Прибыв в Индию, португальцы с удивлением увидели, что грубо сделанные (на индийский взгляд) европейские товары не имеют для сказочно богатой индийской знати никакой ценности, оказалось, что торговать европейцам нечем.
В августе 1499 г. Васко да Гама вернулся на родину с грузом индийских специй, продажа которых многократно окупила расходы на его экспедицию.
Открытие морского пути в Индию произвело в Португалии громоподобное впечатление. Король Мануэл принял по этому случаю титул «Владыка Индий» и получил прозвище Счастливый.
Таким образом, на рубеже XV и XVI вв. Португалия открыла новую историческую эпоху — эпоху тесных контактов и постоянного взаимодействия между европейцами и народами Азии и Африки.
Это открытие сразу же выдвинуло Португалию на авансцену международной политики, сделав ее перворазрядной мировой державой.
Освоение морского пути в Индию, во-первых, давало Португалии огромные экономические, политические и военно-стратегические преимущества по сравнению с другими европейскими державами. В ее руках оказался контроль над важнейшими торговыми путями, связавшими Европу и Азию. Во-вторых, это существенно изменило баланс сил в Европе и на Ближнем и Среднем Востоке.
Чтобы извлечь выгоды из своего открытия и стать монопольной владычицей индийской торговли, Португалии было крайне важно блокировать торговую деятельность своих соперников, Египта (а после 1517 г. — Османской империи) и Венеции, на старом пути через Красное море. С этим, в частности, были связаны начавшиеся в 1520 г. контакты Португалии с Эфиопией, принявшие вскоре форму попыток поставить эту африканскую страну под политический и идеологический контроль и не допустить ее завоевания мусульманами.