Посетитель - страница 14

Анна с трудом поднялась с дивана и уже собралась было отправиться в свой импровизированный рабочий кабинет, когда зазвонил телефон. Сняв трубку, она услышала громкий перестук клавиш в офисе Кло.

— Это опять я.

У Анны перехватило дыхание: неужели Кло все-таки решила от нее избавиться?

— Извини, что я тебя этим нагружаю, но я просто в безвыходном положении. Завтра утром у нас крупная фотосессия на Уэст-Юнион-сквер, а Лиа меня здорово подвела. Там будут снимать новые спальни для модельных девочек, где они отсыпаются после своих тяжких трудов, от хождения по подиуму и… э-э-э… от того, что все на них пялятся. Тут завязана куча наших рекламодателей. И вот почему я рассчитываю, что ты тоже там появишься: фотографировать будет Марк Лунел. Поработаешь наконец с человеком, который умеет правильно произнести марку шампанского «Моет». Пожалуйста, поезжай. Пожалуйста.

Анна помолчала, следя за тем, как пара на телеэкране указывает рабочим, как заносить в дом красный кожаный диван.

— Только при условии, что все пойдет за моей подписью, — наконец сказала она.

— Значит, сделаешь?! — радостно воскликнула Кло.

— Да.

— Господи, да если б я только знала, что это окажется так легко! Я б тогда давным-давно Марку позвонила! — Она засмеялась так резко, что Анна вздрогнула. — Ох, не обращай на меня внимания, я сейчас совсем бесчувственная… Конечно, тебе еще нужно время…

— Пожалуйста, пришли мне все детали по электронной почте.

— Конечно, дорогая. Уже высылаю. Спасибо, милая! Я страшно тебе благодарна!

Джо наклонился ближе к зеркалу в мужском туалете, выдергивая из носа волосы, которые три часа подряд впитывали в себя запах смерти. Он так до конца и не определился, есть ли от такого занятия практическая польза или это нечто вроде аутотренинга? Но совершенно точно ему не нравилось смотреть на собственное лицо с близкого расстояния — видеть новые морщины возле глаз, новые седые волосы на висках. Он отошел к своему шкафчику и взял из него флакон чайного геля для душа, подаренный Анной. Потом разделся и засунул костюм в пластиковый мешок.

— Фу! — поморщился, входя, Дэнни. — Опять этот похабный запах. Уж лучше было остаться в морге. Ты сейчас напоминаешь взбесившийся чайный куст.

— А ты? Как ты выйдешь в город, смердя своим дешевым дерьмом? Этой пеной, которая ничего не смывает?

— Черт побери! — выругался Дэнни, захлопывая дверцу своего шкафчика. — У меня гель кончился! Дай мне немножко своей дряни.

Джо подошел к своему столу и проверил электронную почту. Дэнни появился несколько минут спустя, нюхая тыльную сторону ладони и хмурясь.

— Только ни слова о геле для душа! — предостерег Джо.

— Ладно-ладно. Давай-ка я достану старое дело, о котором тебе говорил, — насчет того актера, Ането.

Джо расчистил место на своем столе, сложив стопу папок на полу рядом. Дэнни вернулся с делом Уильяма Ането и раскрыл его перед напарником.

Ането был тридцать один год, худощавый, красивый, с волосами до плеч. Второразрядный телеактер — пара реплик на пару строк, всегда на два-три шага в сторонке от основного действия. В «мыльной опере» на испанском он играл друга брата главного героя.

Ането убили почти год назад; тело было обнаружено приятелем актера в его квартире в верхней части Уэст-Сайда. Дело быстренько превратилось в «висяк». В качестве жертвы Уильям Ането попадал в категорию повышенного риска — он был неразборчив в своих гомосексуальных связях, неоднократно случалось так, что актер в конце вечеринки исчезал с совершенно незнакомым партнером. Дэнни и Мартинес опросили сотни приятелей, знакомых и любовников Ането и ни к чему не пришли.

Джо вынул еще несколько фото и разложил их рядком перед собой на столе. Как и в случае с Итаном Лоури, тело обнаружили в холле. Но тут позади Уильяма Ането виднелись мазки крови, полукругом тянувшиеся по полу, мощенному серой плиткой.

— Теперь я точно вспомнил, — сказал Дэнни. — Все по большей части произошло в кухне. Его там били, а потом выволокли к входной двери и прикончили. Отпечатки рук, следы подошв — по всему полу и на стенах, прямо изостудия в детском садике. Представляешь? Ну, как если бы там все рисовали красной краской. И если бы все дети были дебилы.