Посланец ночи - страница 5
— Не обращай внимания. Пойдем.
— Братец сделал хороший выбор! — не унималась Вероника.
Анатоль буквально втолкнул Ларису в дом и закрыл за собой дверь.
Слышно, как на улице Нина Георгиевна успокаивала дочь.
— Я не сказал тебе сразу, что она немного больна. Но не бойся. Она замечательный человек. Она тебе понравится…
— Да, да, конечно…
— Лариса!.. Прошу!.. Я очень люблю ее!.. — в голосе Анатоля звучали любовь и отчаянье.
«Она же его сестра».
— Обещай…
— Не надо ничего говорить, Анатоль. Я обещаю с ней подружиться.
И тут же распахнулась дверь. Нина Георгиевна с Вероникой вошли в комнату. Лариса посчитала, что наступил подходящий момент, чтобы растопить лед. Она подошла к Веронике, обняла ее за плечи:
— Я хочу дружить с тобой.
— Правда? — язвительно осведомилась сестра Анатоля.
— А ты против?
— Я потом тебе скажу, — расхохоталась Вероника.
Дальнейший разговор не имел смысла. Однако Лариса убеждала себя в том, что стена отчуждения между ними со временем исчезнет…
— …Сейчас тебя проводят в твою комнату, — сказала Ларисе мать Анатоля.
По длинному темному коридору Лариса шла вместе со служанкой. Та, казалось, боялась даже посмотреть по сторонам. Голова была низко опущена, руки слегка дрожали.
— Как вас зовут? — спросила Лариса.
Служанка покосилась на нее и нехотя ответила:
— Ольга… А вот ваша комната. — И тут же отвернулась.
Комната оказалась небольшой и довольно мрачной. Темные коричневые обои и темно-коричневая мебель. Когда Ольга открыла дверцу шкафа, послышался скрип.
— Вон там ванная и туалет. Я вам больше не нужна?
Служанка словно спешила поскорее уйти отсюда. Ларисе также захотелось остаться одной.
— Завтрак через полчаса. Только не опаздывайте. Нина Георгиевна этого не любит.
— Я поняла.
Наконец-то она одна! Лариса опустилась на кровать. До чего скрипит! И как близко стоит к окну.
Девушка решила немного передвинуть кровать. Там у стены будет лучше…
Что это?!! Что за странный знак на стене?! Череп и на нем цифры 666…
Да ведь это же!..
«…а попадешь в ад!» — зазвучал в ушах голос Вероники.
Первый день в аду (Продолжение)
«…Он вернулся! Вернулся!
ВЕРНУЛСЯ!
Ночной мотоциклист мчит по улицам Святограда, выискивая себе новую жертву. И этой жертвой станешь ты!»
Закружилась голова. Все вокруг заходило ходуном…
«Давай, девочка, поиграем. Но ты никому не сможешь рассказать о наших играх!»
«Нет! нет!»
«Знаешь, что я с тобой сделаю?!..»
«Нет! нет!»
«Да, крошка, да!»
Стук… усиливающийся стук. Он оглушает Ларису.
«Это бьют барабаны смерти, крошка»…
Лариса открыла глаза, с трудом подняла голову. Кто-то усиленно стучал в дверь. И тут же дверь открылась. На пороге стояла Ольга.
— Что с вами? — вскричала она. — Почему вы на полу?
Она бросилась к Ларисе:
— Вам плохо?
— Кажется, я потеряла сознание… Но сейчас лучше. Да, да, мне гораздо лучше.
— Хотите прилечь?
— Нет! — больше всего Лариса боялась признаться, что ни секунды не желает оставаться в этой жуткой комнате.
— Я просто устала с дороги.
А глаза Ольги будто бы говорили: «уезжайте отсюда!»
— Сможете выйти к столу? — сказала служанка.
— Да!
Опять длинный, мрачный коридор. Только теперь он выглядел еще мрачнее.
«Тот знак находится в комнате не случайно. Это не баловство больной Вероники».
Каждый следующий шаг дается с огромным трудом… Сейчас она окажется в большой светлой комнате, где собрались милые люди.
М и л ы е л ю д и… только кто-то из них начертил на стене комнаты сатанинский знак.
«Нет никакого мотоциклиста!
А может быть нет и знака?»
— Секунду, я кое-что забыла… — Лариса не договорила, повернула назад.
«Зачем я это делаю? Ведь я же видела его там!»
Она остановилась, прислонилась к стене. «Надо убедиться.
Убедиться в чем?»
Коридор круто поворачивает. Дверь ее комнаты. Сердце бьется как пойманная в клетку птица… «Надо убедиться…»
Рука дрожит, но все же касается дверной ручки. «Зачем я это делаю?
Лариса уже в комнате. Стремглав подбежала к кровати. Никакого знака не стене не было…
Шаги за спиной… О н а о щ у т и л а ш а г и з а с в о е й с п и н о й. Необъяснимый страх разрастается и разрастается.
Огромный комок страха надвигается на нее и давит! давит! Она не в силах произнести ни единого слова.