Послание к Автолику - страница 19

6. И о незаконных совокуплениях согласен почти весь заблуждавшийся хор ваших философов. И первый — Платон, наиболее почтенный из них по своей философии, в первой книге своего сочинения, о политике выразительно как бы узаконяет, что должны быть у всех общие жены, пользуясь примером сына Зевсова и законодателя критян, на том основании, будто чрез это увеличивается чадородие, и будто удручаемые трудами получают утешение от таких общений. И Эпикур также, вместе с учением безбожия, советует совокупляться с матерями и сестрами, и это вопреки законов, сего не допускающих. Ибо Солон ясно поставил закон, и о том, чтобы дети рождались от законного брака, а не от любодеяния, чтобы кто-либо не почитал как отца — того, кто не отец, или не бесчестил по неведению своего действительного отца. То же не допускали делать и прочие законы греков и римлян. Почему же Эпикур и стоики учат совокуплению с сестрами и мужчинами, и таким учением наполняли библиотеки, чтобы таким образом научить с детства незаконному союзу? Да и что мне еще говорить об этом, когда о так называемых у них богах они проповедовали подобные дела?

7. Говорившие, что существуют боги, потом приводили их в ничто. Ибо одни говорили, что они состоят из атомов, другие, — что обращаются в атомы, и что боги имеют могущество не более людей. Платон сказав, что существуют боги, не сомневается производить их из вещества. Пифагор, который так занимался исследованием о богах и столько странствовал по свету, наконец, определяет их, как природу, и говорит, что все это происходит случайно; боги нисколько не заботятся о людях. Не упоминаю о том, как Клитомах, академик усиливается отвергнуть бытие Божие. Не тому же ли учат и Критий и Протагор Авдеритянин, говоря: «если и существуют боги, я не могу об них ни говорить, ни показать — каковы они, потому что многое препятствует мне?» О крайнем безбожии Эвемера излишне и говорить. Ибо он решившись многое наговорить о богах, под конец утверждает, что вовсе нет богов, но что все управляется случаем. Платон, который так много говорил о единстве Бога и о душе человеческой, утверждая, что душа бессмертна, не противоречит ли после себе самому, говоря, что души некоторых переселяются в других людей, иные же в бессловесных животных? Не представится ли умным людям его учение ужасным и беззаконным, — что тот, кто был человеком, будет потом волком, или собакой, или ослом, или другим каким-либо бессловесным животным? Подобный сему вздор говорит и Пифагор, отвергающий, кроме того, и Промысл. Кому же из них будем верить, — Филимону ли комику, который говорит: «почитающие Бога имеют великие надежды на спасение», или выше упомянутым: Эвемеру, Эпикуру, Пифагору и прочим, отрицающим богопочтение и Промысл? О Боге и о Промысле сказал Аристон: «Надейся, Бог обыкновенно помогает всем достойным, и им наиболее. Если не предстоит никакой награды живущим как должно, то какая польза в благочестии? Положим так; но я довольно часто вижу, что те, которые хотят жить благочестиво, терпят несчастия, те же, которые ничего дурного не наблюдают кроме своей только пользы, находятся в почетнейшем, чем мы, состоянии. Да, в настоящей жизни, — но должно смотреть дальше и ожидать конца всех. Ибо не случай управляет всем, как некоторые думают нечестиво и бесполезно для жизни: такую мысль поддерживают худые люди в ограждение своей развратной жизни. Но есть награда живущим благочестиво и достойное наказание беззаконным. Ибо ничего не бывает без Промысла». Что касается мнений других и почти большой части о Боге и Промысле, то легко видеть, как согласно друг с другом они говорили: одни совершенно отвергли бытие Бога и Промысла, другие же признавали Бога и утверждали, что все управляется Промыслом. Поэтому, разумному читателю или слушателю должно обращать большое внимание на то, что говорит каждый из них, — как сказал Симил: «Поэты обыкновенно — хороши ли они или худы, говорят одинаково; но вам должно судить». Итак, должно тому, который критически исследует мнения философов и поэтов, тщательно внимать и обсуживать то, что ими говорится. Также говорит Филимон: «Скучно, когда сидит бестолковый слушатель; по своей глупости он не умеет судить».