Посланная Небесами - страница 8

— Почему мы здесь? — спросила я Джона, скрестив руки на груди и обхватив локти ладонями. Мне было неспокойно. Даже не то чтобы неспокойно — то, что я чувствовала, скорее можно было назвать необъяснимым ужасом.

— То самое место, где это и случилось. — Даже Джон побледнел.

— Что?

— Там, где ты умерла.

Я резко повернула голову и только сейчас заметила яркую желтую ленту, которую полицейские прикрепили, одним концом обвязав ствол дерева, и которая уже оторвалась от другого, образуя неровный четырехугольник.

— Вот здесь. Прямо здесь. — Джон указал длинным костлявым пальцем на темное пятно на затоптанной земле. Этот жест напомнил мне о Призраке приближающегося Рождества, который рисовал ужасное будущее Скруджу. Когда я была маленькая, этот фильм часто заставлял меня плакать и просыпаться в ужасе по ночам. Я и сейчас почувствовала, как отвратительные холодные мурашки побежали по спине, когда представила себе тот наводящий ужас скелет в балахоне, указывающий пальцем.

Мой взгляд остановился на небольшом грязном возвышении. Сначала мне показалось, что земля, первоначально светлого цвета, была залита грязью, но потом я осознала, что это была кровь. Моя кровь, которая высохла и превратилась в покрытое коркой пятно на земле.

— Тебя перенесли с парковки, находящейся рядом с твоим офисом, сюда.

— Ох, — только и смогла выдохнуть я.

— Прикоснись к ней. — Его палец все еще указывал на этот небольшой холмик.

— Ты с ума сошел? — взвизгнула я.

— Вовсе нет.

— С какой стати я буду касаться этого? — вздрогнула я. Мне совершенно не хотелось касаться темного пятна на земле, точного места, где жизнь навсегда покинула меня.

— Это поможет тебе вспомнить, что произошло.

— Но как это возможно?

— Когда мы…

— Мы — это мертвые?

Джон тяжело вздохнул:

— Да. Когда ангелы касаются человеческих останков, иногда происходит восстановление памяти, особенно если эти воспоминания связаны с сильными эмоциями.

— Какими эмоциями?

Джон старался не смотреть на меня. Вместо этого он разглядывал кончики своих кривых пальцев на ногах. На нем были сильно поношенные кожаные шлепанцы, как я заметила.

— Страх или ярость. Чаще всего именно эти чувства оставляют самый сильный след после себя.

Я уставилась на высохшую лужицу крови. От одной только мысли, что мне придется прикоснуться к ней, у меня сводило мышцы.

— А ты касался ее? — задала я вопрос.

— Да.

— И что?

— Там ничего не было, — нахмурился Джон. — Ничего, что я мог бы понять. Но ты, скорее всего, сможешь понять это лучше.

— Но я… я не хочу прикасаться к нему.

— У нас нет выбора. — Он выдержал паузу. — Разве ты не хочешь узнать, кто убил тебя, и увидеть, как их накажут.

— Почему ты привел меня сюда — к черту на рога? Ты же можешь мне просто сказать, кто это сделал? — Я нервно облизнула губы.

— Да потому что… Ну как ты не поймешь… Потому что я не знаю, кто убил тебя. — Джон беспомощно развел руками. — Многое, очень многое мне понятно — обычно так и бывает, но… но тот, кто совершил убийство, покрыт тенью. Это скрыто от меня.

Лицо Джона стало багрово-красным. Я не была уверена, испытывает ли он чувство стыда, или же он опростоволосился.

— Не знаю. Во всем этом что-то не так. Все не так. — В растерянности он потер лоб. — Нечто очень могущественное скрывает истину от меня. Ты просто обязана выяснить, кто сделал это с тобой и почему. Не могу сейчас объяснить, но это очень важно. Нужно обязательно узнать, кто убил тебя.

— То есть ты говоришь, что смерть одной женщины — великолепной молодой женщины, я хочу сказать, — настолько важна? — Я приподняла одну бровь так высоко, как мне только удалось. — Но я уже мертва. Почему бы нам просто не забыть о том, что произошло, и вернуться на то чудесное поле? Можно пособирать цветочки, устроить пикник?

— Ты дотронешься до своей крови сама, или мне заставить тебя это сделать силой? — сухо спросил он.

— Ну хорошо, хорошо! Не торопи меня!

Я присела на корточки и провела руками по волосам. Ладони у меня были влажными от пота. Я неуверенно вытянула правую руку.

«Он же не просит меня дотронуться до мохнатого паука или чего-то подобного, — убеждала я себя. — Давай, покончи с этим. Коснись этой проклятой земли и выручи его».