После падения - страница 64

Отворачиваюсь от него. Он вскакивает на ноги и хватает меня за руку, мягко разворачивая обратно.

– Стоп, – приказывает он. Одной рукой он обвивает мою талию, другой держит за руку. Я подумываю вывернуться, но он прижимает меня к своей груди. – Хватит воевать со мной: ты никуда не поедешь.

Его губы вытягиваются в тонкую линию, когда я вырываюсь из его хватки.

– Отпусти меня, я хочу сесть! – кричу я.

Я не хочу сдаваться и не хочу больше тратить время. Если я уеду, рано или поздно Хардин последует за мной, и когда-нибудь мы поставим большой фонтан перед нашим фасадом.

Он быстро отпускает меня, и я шлепаюсь в кресло. Он тоже садится напротив меня и выжидающе смотрит, уперев локти в колени.

– Что? – не выдерживаю я.

– Так значит, ты уезжаешь от меня? – шепчет он, немного смягчая мой жесткий тон.

– Если ты имеешь в виду, уезжаю ли я в Сиэтл, то да.

– В понедельник?

– Да, в понедельник. Я в сотый раз тебе это говорю. Знаю, ты думал, что твой маленький трюк меня остановит, – говорю я, вскипая, – но нет, ты ничего не сможешь с этим поделать.

– Ничего? – Он смотрит на меня сквозь ресницы.

Когда он был пьян, то сказал, что женится на мне. Он на это сейчас намекает? Как бы я ни хотела спросить его об этом прямо сейчас, прямо здесь, не могу. Думаю, я не готова к его трезвому ответу.

– Хардин, что такого в Сиэтле, что ты так не хочешь туда ехать? – спрашиваю я вместо этого.

Он отводит взгляд.

– Ничего особенного.

– Хардин, я клянусь, что если есть что-то, что ты хочешь скрыть от меня, то клянусь, я никогда об этом не заговорю! – с жаром произношу я. – С меня достаточно этой ерунды, правда.

– Ничего особенного, Тесса. У меня есть там несколько старых приятелей, но я не особенно переживаю об этом, потому что они часть моей прежней жизни.

– Прежней жизни?

– Да, той, что была до тебя: пьянки, гулянки, первые попавшиеся девчонки, – говорит он. Меня передергивает, и он поспешно добавляет: – Извини. – И продолжает: – Никаких там секретов нет, просто неприятные воспоминания. Но я не потому не хочу туда ехать.

Я жду, когда он заговорит по существу, но он замолкает.

– Хорошо, тогда объясни почему. Я не понимаю.

Он с непроницаемым лицом поворачивается ко мне.

– Зачем тебе нужно объяснение? Я не хочу туда ехать и не хочу, чтобы ты ехала без меня.

– Ну, этого недостаточно. Я туда поеду, – заявляю я, качая головой. – И знаешь что? Я больше не хочу, чтобы ты ехал со мной.

– Что? – Его глаза темнеют.

– Я не хочу, чтобы ты ехал со мной. – Я сохраняю спокойствие, насколько это возможно, и поднимаюсь со стула. Я горжусь собой за то, что говорю об этом без лишних воплей. – Ты пытался разрушить то, что было моей мечтой, сколько я себя помню, ты пытался все уничтожить. Ты превратил то, чего я должна ждать с нетерпением, в нечто зыбкое, что я должна удерживать изо всех сил. Я должна сейчас с воодушевлением готовиться ко встрече со своей мечтой. А вместо этого ты сделал так, что у меня нет ни жилья, ни какой-либо поддержки. Так что я не хочу, чтобы ты ехал со мной.

Он открывает и закрывает рот, потом встает и делает шаг ко мне.

– Ты… – начинает он, потом останавливается, словно передумав говорить то, что хотел.

Но поскольку это Хардин и он совершенно не изменился, он только выбирает слова пожестче и пообиднее.

– Ты… знаешь что, Тесса? Никто так не сходит с ума по Сиэтлу, кроме таких, как ты. Кто всю жизнь планирует переехать в этот сраный Сиэтл. Это же так престижно, – рычит он, яростно фыркая. – И кстати, если ты забыла, я – единственная причина, по которой у тебя появилась эта возможность. Ты думаешь, кто-то получает такие оплачиваемые стажировки на первом курсе колледжа? Ни хрена! Большинство людей из кожи вон лезут, чтобы получить оплачиваемую стажировку даже после учебы.

– Это тут совершенно ни при чем. – Я бледнею от злости.

– Это при том, что ты просто обычная…

Я делаю шаг, и прежде, чем осознаю, что делаю, моя рука взлетает к его лицу.

Но Хардин реагирует быстро: хватает меня за запястье и останавливает руку в сантиметрах от своей щеки.

– Нет, – предупреждает он.

Он груб и зол, и я жалею, что мне не удалось дать пощечину. Чувствую на щеке его дыхание, это он пытается сдержать себя.