После смерча - страница 7

— Ну и что же, когда увидели?

— Ничего, вот только папаха ваша удивила.

"Да, папаха..." — подумал Роман. Он бы ей, воз­можно, и рассказал об истории с папахой, только вряд ли она представит интерес для девушки, да и танец уже заканчивался. Папаха, которую он тогда, можно ска­зать, не снимая носил, была подарена Роману бывшим солдатом царской армии, награжденным двумя геор­гиевскими крестами. После одной отчаянной операции, в которой Роман отморозил уши, бывалый воин отдал ему свою папаху в знак признания за мужество и отва­гу, проявленные молодым партизаном. Теперь Роман уже не носил ту папаху, потому что она и в самом деле как-то выделяла его среди военных и штатских людей.

Но Надя не призналась, что не так папаха, как гла­за этого парня запали ей тогда в сердце.

— А мы все тогда думали-гадали, куда это вы ис­чезли из нашего института? — когда стихла музыка, сказала Надя.

— Кто это мы?

— Девчата.

— Скажите, а мне еще можно будет с вами потан­цевать? — приближаясь к лейтенанту, шепотом спро­сил Роман.

Девушка согласно кивнула головой. Лейтенант, на­верное, понял, что оказался свидетелем того, как его девушку захватил в плен этот чернявый, голубоглазый парень. Какой разговор произошел между ними, Роман не знал. Но когда вернулся на свое место, увидел, что лейтенант уже надевает шинель. Надя, немного расте­рянная, стояла в стороне, а ее подруга что-то говорила лейтенанту и все пыталась удержать его за руку. Он от­махнулся и быстро пошел к выходу.

Надя взглянула на Романа и, как ему показалось, со злостью дернула за руку подругу, которая продол­жала смотреть вслед лейтенанту.

К Роману подошел Федор.

— Говоришь, отшил,— усмехнулся он.

— А ты видел?

— Когда ты отошел, он ей что-то сказал. Она отве­тила, он сразу дал ходу.

— Вообще-то неплохо получилось. Но она, видно, переживает. Видишь, глаза потупила, о чем-то задума­лась. А что, если подойти к ней?

— Не надо. Все уже и так обратили внимание.

— Ну и что. Я совсем не хочу, чтобы она думала о нем или о том, как ей сейчас добираться одной до дома.

— Получится, что ты так осмелел только после его ухода.

— Все равно после этого танца я никуда от нее не отойду.

— Это другое дело.

Роман так и поступил. Он уже не оставлял Надю ни на минуту. Возле них стояла и Вера — старшая сестра Нади. Сестра держалась с Романом более смело. Она сразу же упрекнула его за то, что он обидел их молодо­го человека.

— У меня лично к нему претензий не было. А поче­му же вы с ним не танцевали?

— Он не танцует.

— В таком случае нечего было и на вечер танцев идти.

— В следующий раз не пойдет.

— Это меня не интересует. А вы придете?

— Тоже не придем,— ответила Вера и с хитринкой в глазах посмотрела на Романа, ждала, что он ответит.

— Напрасно, лучше нашего оркестра в городе нет... и клуба.

— А почему вы к нам не приходите? — продолжа­ла выпытывать Вера.

— Куда это — к вам?

— В пединститут.

— И вы там учитесь?

— Там. Я тоже вас видела, когда шел набор.

— Может, не меня, а папаху, как и Надя.

— А ты уже сказала? — обратилась Вера к сестре.

— Ага.

— Видите ли, Надя тогда обратила внимание не только на папаху, но и на вас.

— Ну, как тебе...— покраснела Надя.

— Верю, верю, что именно на папаху, но мне при­ятно, что вы узнали меня и без нее. А вы, Надя, тоже больше сюда не придете?

— Да вы не слушайте ее. Меня никто не ограничи­вает, куда захочу, туда и пойду.

— А что вам здесь, Вера, не нравится?

К девушкам подошла еще одна молодая особа, и Вера сразу же познакомила ее с Романом и сообщила, что Зоя — ее одноклассница и давняя подруга.

Зое было за двадцать, она еще до войны окончила первый курс института. Девушка была миловидной и, как Вера, смелой и независимой. Она сразу же повела с парнем оживленный разговор. Надя, почувствовав себя лишней, отошла в сторону. Роман это заметил, но не знал, как выйти из положения... Выручил Федор. Он подошел к другу. Роман сразу же представил его де­вушкам. Вера и Зоя считали себя старшекурсницами. И действительно — студентов выше второго курса в то время в институтах города не было.

Они сразу же начали подтрунивать над Федором. Перебрасываясь музыкальными терминами, спраши­вая, что такое "скерцо", они явно насмехались над ним. Романа это вывело из себя, и он тихо сказал Наде, что иногда один дурак может задать столько вопросов, на которые и сто умных не ответят.