После свадьбы - страница 77

— Простите, — сказала Тоня, — я танцую с другим.

Она протянула руки и медленно закружилась. Оборки платья раздувались зеленым полушарием.

Отвергнутые парни оборачивались вслед, грустные глаза их провожали ее фигуру, летящую по блестящему паркету зала. Дирижер оркестра искоса следил за ней. Женщины завистливо бледнели и отворачивались. «Кто это? Кто? Откуда она?» — шелестел шепот в зале. «Кто вы?» — волнуясь, спросил ее партнер. Она загадочно приложила палец к губам.

В сенях хлопнула дверь.

— Ого! Это что за маскарад?

Она подлетела к Игорю надушенная, красивая, удивительная в этой избе с керосиновой лампой. Он боялся притронуться к ней, чтобы не запачкать.

— Пригласить бы кого… Эх, сходить бы куда-нибудь, показать тебя такую. Пусть полюбуются, какая у меня жена.

Тоня расцвела.

— А что, если Писарева позвать?

Игорь снял ватник, налил в рукомойник воды.

— Только расстроим человека.

— Зайдем к Чернышевым? Меня Мария Тимофеевна давно приглашала.

К Чернышевым? Игорь помрачнел. Он попробовал рассказать Тоне, что произошло, и сразу запутался в противоречивых чувствах. Виноват, конечно, Чернышев, опытный производственник, он должен был предвидеть и зачесть все последствия, какие повлечет за собою табель. А теперь и отступать некуда. В глазах людей все выглядит так, будто Игорь заварил эту кашу, ну, и сам, естественно, должен ее расхлебывать. А на это годы нужны. Правда, Игорь с его заводской хваткой справится и за несколько месяцев. Но зачем, зачем ему взваливать на себя такую обузу и ответственность! Он смутно подозревал намерение Чернышева специально втянуть его в реконструкцию мастерской, отрезать все пути к отступлению. Значит, Чернышев ценит его, это льстило Игорю, он хотел заработать похвалу этого человека, доказать ему и всем остальным, и Анисимову, и Жихареву, на что он способен. Но в то же время он не желал быть игрушкой в руках Чернышева, он порывался дать понять, что все намерения Чернышева разгаданы и Малютин не тот парень, которого можно поймать на подобные приемчики.

— А ну его, твоего Чернышева… — Он готов был ругать его последними словами. Но когда Тоня сказала: «А чего он вмешивается не в свои дела, у тебя есть начальник — Писарев, и нечего ему соваться», — Игорь посмотрел на нее с недоумением.

— Если бы Чернышев не вмешался, так меня бы съели бригадиры.

Он знал, что ему надо делать, он не знал, как это делать.

До поздней ночи он сидел за книгами.

Наставления и руководства описывали всевозможные способы организации ремонта. На заманчивых рисунках гибкие стрелки ловко направляли узлы тракторов по наиболее экономичным путям внутри мастерской, подробные чертежи расписывали оборудование каждого рабочего места. Всюду авторы распоряжались и наводили порядок в просторных кирпичных мастерских, среди аккуратных новеньких верстаков, а что прикажете делать ему в его сарае, куда не загнать больше четырех машин враз, куда «С-80» вообще не проходит через ворота? Игорь откопал из-под снега и привел в порядок установку для промывки фильтров. Согласно инструкции, ее надлежит смонтировать у окна. А если нет никакого окна и ставить ее придется в темном закутке медницкой среди паров кислоты? Тогда как?

Тоня подходила к нему сзади, обнимала, поставив подбородок на темечко, как он любил. Хоть бы кто-нибудь пришел в гости, отвлек бы Игоря! В Ленинграде они после свадьбы прятались от гостей, не хотели никого видеть, они не открывали на звонки, убегали из дому.

Ей и сейчас вовсе не скучно, ей хочется, чтобы кто-нибудь пришел только потому, что она знает, что никто не придет. Нет, главным образом из-за Игоря.

Вначале Тоня сочувствовала его возмущению — с техникой в мастерских действительно обращались варварски. Но в последнее время она перестала понимать, почему так болезненно он воспринимает здешние беспорядки, то впадает в отчаяние, то мрачно воодушевляется. С какой стати он должен отвечать за их запущенные дела? Они его ишаком считают, как будто один он обязан все тащить на себе. Наваливают на ее бедного мальчика, а у него не хватает духу постоять за себя.

Она гладила его шею, рука ее проскользнула под ворот, к голому плечу, к его горячему гладкому плечу в том месте, где проступает косточка ключицы.