Последнее правило стрелка - страница 16

— Нет, — твердо сказал Илья. — Я пойду с вами, и, если уж суждено нам сложить головы, мы сделаем это вместе.

Очень оптимистично, подумал Гарри. Похоже, не у одного меня тут дурные предчувствия.

— Мы с Борисом оденемся, — сказал Муромец. — А ты пока готовь свои заклинания, волшебник. Нечего воду в ступе толочь.

— Чего? — не понял Гарри.

— Время дорого, — перевел Джек. — Расчехляй свою волшебную палочку.

— Вообще-то она у меня не в чехле…

Горлогориус вошел в палатку и рухнул на походную кровать. Он только что отстоял восьмичасовую смену в круге чародеев, и у него было несколько часов на отдых.

Эту палатку Горлогориус делил с Мэнни. Теоретически каждый из волшебников мог в любой момент трансгрессироваться в свою башню, но на практике никто не хотел тратить на это свои силы и магическую энергию. Все это они берегли для блокады.

Мэнни сидел в походном кресле с бокалом в руке.

— Что ты пьешь? — спросил Горлогориус.

— Текилу. Тебе налить?

— Нет. Я слишком устал. Твоя смена когда начинается?

— Уже через полчаса, — сказал Мэнни. — Я все еще не понимаю, как это мы умудрились так слажать.

— Это я слажал, — признался Горлогориус. — Он меня переиграл, мерзавец.

— Не стоит взваливать на себя всю вину, — сказал Мэнни. — В гильдии найдется множество людей, которые сделают это за тебя.

— Они бы уже сейчас на меня всех собак навешали, только им времени не хватает, — согласился Горлогориус.

— Как там в целом? — спросил Мэнни, имея в виду блокаду.

— Беснуется, сволочь, — сказал Горлогориус. — В целом там тяжело. Как всегда.

— Я думаю о Гарри, — сказал Мэнни. — Правильно ли сваливать всю работу на молодого и не очень опытного волшебника? Вполне возможно, Негориус окажется ему не по зубам.

— Поиски артефакта даже в лучшем случае займут несколько дней, — сказал Горлогориус. — Если поручить их кому-то из великих, у остальных вообще не останется времени на отдых. И как долго мы в таком случае протянем?

— А как долго мы протянем, если Гарри не найдет артефакта? — спросил Мэнни.

— У него есть стрелок, у него есть дракон с волшебным мечом, и у него есть опыт, который поможет ему не допустить ошибку, — сказал Горлогориус.

— Но у него нет твоей мощи.

— Сила тут ни при чем, — возразил Горлогориус. — Я разговаривал с Джавдетом несколько раз, видел его, как тебя сейчас, и все же не опознал в нем нашего врага. Негориус хорошо умеет маскировать свое тело и свою ауру, он просчитывает свои действия на несколько ходов вперед… Его нельзя победить при помощи силы. Тут нужно нестандартное мышление, которое у Гарри есть. Ну и немного удачи.

— По-твоему, Гарри удачлив?

— Конечно. Ведь он до сих пор жив, хотя смерть грозила ему десятки раз.

— Ты знаешь о появлении Черного Стрелка?

— Конечно. Это грустно, но тут мы бессильны. Для того чтобы справиться с этим проклятием, нашей магии не хватит.

— А ты не боишься, что Черный Стрелок может помешать команде Гарри?

— Им много чего может помешать, — сказал Горлогориус. — Поэтому я и заговорил об удаче.

— Но разумно ли делать ставку на слепое везение?

— Иногда слепое везение — это все, что у нас есть, — сказал Горлогориус. — А теперь будь добр, дай мне поспать.

— Но ты…

— Я уже сплю.

Муромец облачился в длинную свободную рубаху, широкие штаны и красные сапоги. Поверх рубахи он накинул кольчугу, на голову надел шлем, на пояс повесил меч, а в руку взял свою верную палицу, ясно дав всем понять, что настроен богатырь очень серьезно.

Бозел же надел свой изрядно поношенный изумрудного цвета камзол и…

— А где меч? — спросил Гарри.

— В надежном месте.

— Мне не нужен меч в надежном месте. Мне нужно, чтобы он был у тебя под рукой.

— Доверься мне, — сказал Бозел.

— Вот уж дудки, — сказал Гарри. — Предъяви Любителя Рубок.

— Иначе что? Здесь меня оставишь?

— И не надейся. Только на фига ты мне без меча нужен?

— Не пререкайся, Борис, — сказал Илья. — Покажи ему свою железку.

Как ни странно, это подействовало. Словно Муромец обладал над драконом какой-то властью, суть которой Гарри была непонятна. То есть, если бы речь шла о ком-то другом, он мог бы подумать о благодарности, признательности и дружеских чувствах, но Бозел… Обычно Бозела волновал только сам Бозел, а на всех остальных ему было начхать в бреющем полете…