Последнее семейство в Англии - страница 17

стр.

Хлоп. Хлоп. Хлоп. Хлоп.

Последний хлопок – и дом как никогда тих. Я вернулся в свою корзинку, устроился, вылизал лапы, и тишина словно говорила со мной. Была ли это собачья интуиция или бред, я не знал. Но казалось, она говорит мне, что этот ритуал, ритуал, который наскучил мне, но в тоже время был в сладость, не выживет. Внезапно вся комната оказалась наполнена тайнами, скрывающими высшее знание в каждом предмете. И это чувство оставалось со мной какое-то время, пока я не решил лаять весь остаток дня. Чтобы заткнуть эту тишину и непрошеные предвестия.

вонючая куча

В тот вечер Адам все еще был не в настроении бросать палки, сколько бы я ни кидал их ему под ноги. Вместо этого он уселся на пустую парковую скамейку.

Я держался рядом, обнюхивая влажные клумбы. Он смотрел на большой новый дом, окна которого горели оранжевым в темноте. Но вдруг он вздрогнул. Дверь закрылась.

Кто-то шел к нам.

Я встрепенулся, замер и смотрел, как собака вышла с торца дома, ведя женщину к калитке, которая отделяла их сад от парка. Когда калитка закрылась за ними, женщина отстегнула собаку. Та, не заметив меня, помчалась к дубам и вонючей куче за ними. Меня больше интересовала женщина, которая медленно, но настойчиво шла к скамейке.

Адам, я видел, отчаянно пытался выглядеть расслабленным. Он откинулся на спинку. Затем наклонился вперед. И снова назад – оперся локтем о спинку скамейки.

Не помню, о чем я думал, когда трусил к ним. Определенно я не подозревал, что это ключевой момент, начало моей подлинной миссии и битвы, которой она требовала.

Лежа перед ними, я мог бы вобрать в себя все. Мог бы вобрать всю ее. Именно запах меня поразил. Это был не ее естественный запах, конечно, странная смесь духов и чего-то еще. Чего-то столь сильного, что меня слегка затошнило.

Но Адам не заметил. Он заметил лишь то, как она выглядела. Я знал это уже тогда. Итак, как же она выглядела? По человечьим стандартам, полагаю, она была привлекательной. Длинные волосы, золотые, как у Генри. Большие, щенячьи глаза. Ее кожа была упругой и светилась здоровьем. Она была моложе его в два раза.

Я уселся у скамейки рядом с ним. Не потому, что особенно беспокоился. Нет. Просто следует быть осторожным – разве нет? – чтобы не нарушить Пакт. Но дело в том, что в тот же миг, когда я решил остаться с Адамом и женщиной, я понял, что совершил ошибку. Я понял, что вместо того чтобы защищать его от любой угрозы разговора, я дал ей предлог наклониться, погладить меня по шее и сказать:

– Ух ты! Какая милая собачка! Как ее зовут?

– Да-да. Это, это не она, – Адам замолк, будто считая в уме. – Вообще-то, это он. Ну, наполовину он. Если бы у него…

Он закончил фразу, изобразив ножницы, кусающие воздух.

Женщина рассмеялась:

– Ах, бедный, бедный…

– Принц, его зовут Принц.

Я пытался не поощрять дальнейшую беседу и сосредоточился на псе женщины, который из-за клумбы следил за белкой. А потом я понял. Я опознал запах. Это был не просто какой-то старый пес. Это был спрингер. Спрингер. Это было очень плохо. Он должен был уйти, я должен был что-то сделать. Я начал лаять на Адама и женщину, но они не обращали внимания. Их беседа продолжалась.

– Я Эмили.

Я обернулся и увидел, что он пожимает ей руку.

– Я, хм, Адам. Адам Хантер.

Спрингер Эмили, который время от времени поглядывал на меня, обнюхивая новую территорию, подбежал ко мне.

– Э-гей, лабрадор! – Я старался не замечать его, пока он нюхает землю вокруг меня.

– Брось, – сказал он. – Расслабься. Я не кусаюсь.

– Извините, – ответил я. – Вы спрингер. Я не могу с вами разговаривать.

– Ах да, Пакт лабрадоров, конечно. Что ж, можешь успокоиться, я лишь наполовину такой.

– Не понял?

– Я только наполовину спрингер.

– А на другую половину?

– Полная мешанина – собачий коктейль. Видишь ли, мне, старику, все подходит.

– Неужели.

– Слушай, нравится тебе или нет, мы будем видеться очень часто, так что нам лучше поладить, – заявил он. – В конце концов, думаю, мы можем стать добрыми друзьями.

– Серьезно? – спросил я, пытаясь выразить сомнение.

– Да, серьезно, – ответил он, когда Эмили пристегнула его поводок. – И ты многому можешь у меня научиться, буйнохвост. Очень многому.