Последнее сказание - страница 24

Велет огласил помещение с застывшими вампирами резким клекотом и обозначил вампиру подзатыльник крылом.

Меченый судьбой болидом промчался по высшим мирам, снося все препоны, недалёкими существами называемыми «вратами рая». Эти силовые поля, условно делящих существа на «добрых» и «злых» никогда бы не пропустили Чернослава, но с армией светочей, легов, арлегов, родичей и сиречей они щёлкались, как орешки, уничтожаясь армией-орехоколом одни за другими.

Эту армаду мог остановить только Один. Но Он давно не вмешивался. Он давно был так же разобщён, как и все его создания. Слишком многомерная структура боролась с собственными противоречиями внутри себя.

Волны армии затапливали «этаж» за этажом. Редкие заступники уничтожались без жалости и раздумий. Старое должно было отмереть. Оно сгорало в пламени души Наместника земного мира. Получивший наследие Сатаниэля и право Трона, взамен ушедшего Велеса, Меченый восполнял неутомимую жажду к перестроению и усовершенствованию мироздания. Так, как это видел с позиции прожитых лет.

Чернослав не останавливался ни перед чем.

Лишь раз замедлилась его армия, когда на одном из уровней против предводителя вышел особый противник — архигел Атвентиил. Древний знакомый, до которого в последнюю с братом встречу добраться не удалось, не убоялся смерти и не стал драпать, как другие рабы системы.

— Он остановил меня по незнанию своему, но я завершу то, ради чего он терял память, — обронил Чернослав и подошёл к очередным вратам позади Атвентиила, наказав армии не вмешиваться в бой. — Отдай мне камень Скорпиэля, Антвентиил. Или исчезни как суть. У тебя нет покровителей. И я им не стану.

— Он наказал мне беречь камень. Я не отступлюсь ни перед тобой, ни перед твоей армией. — Ответил архигел, приготовившись к битве.

— Не Он наказывал тебе беречь камень, Атвентиил, а Денница в одеждах его. Ты настолько привык служить, что не различаешь света истинного от лживого притворства. Ты жалкое, слепое существо, стерегущие цепи и кольца старых порядков, которые давно заржавели и зажимают ростки грядущего.

— Я не отдам тебе камня, Наместник земного мира.

— Не верный ответ, Атвентиил, — продолжил Меченый и стал волной, в один момент рассекая суть бездушного существа высшего порядка.

Тёмно-зелёный камень, сродни изумруду, но в ареоле внутреннего золотого света, появился из рассечённого тела. Чернослав взял его в руку и невольно залюбовался. Камень памяти одного из первых существ был многогранным и имел внутренний свет. Сердцевина его играла всеми цветами радуги, торжественно приветствуя долгожданную свободу.

Едва Меченый отвёл взгляд от камня, как взгляд Наместника посуровел. От него пошла волна холода. Он увидел в камне что-то своё и это ему не понравилось. Взгляд его остановился на своей армии, уходящей далеко за горизонты.

— Воины! Братья и сестры мои! — Воскликнул он на всех доступных диапазонах восприятия. — Я вынужден на некоторое время оставить вас! В низших мирах не всё спокойно! И у меня есть дело, которое я не могу проигнорировать! Я скоро вернусь, и мы продолжим восхождение! Или призову вас, если мне потребуется помощь! Ожидайте моей команды! Копите силы! Отдыхайте! Я вернусь!

Гул мириад существ, казалось, разорвал мироздание, но Чернослав его уже не слышал. Он падал в низшие миры, как парашютист, только что выпрыгнувший из самолёта.

Причин столь стремительного падения было несколько.

Во-первых, камень рассказал ему, что его хозяин жив и нет необходимости собирать его душу по кусочкам, дабы воссоздать целостность первосущества, которому Меченый хотел вернуть Трон, прервав череду наместничества и вернув истинного Первохозяина.

Во-вторых, проявил себя старый друг. Чернослав и забыл о нём за всеми заботами. А ведь правая рука размазанного по дну миров Сатанаила никуда не исчезла. Напротив, его соратник сделал первый ход, и он очень не понравился Меченому.