Последнее слово техники - страница 29
– Эйс Дисгарв, вы с ним уже знакомы, – довольно игриво сказал автономник корабля, представляя Сма молодому человеку, который встречал ее в ангаре. – И Джетарт Хрин.
Сма улыбнулась, кивнула Дисгарву – отметив про себя, что нужно не думать о нем как о Дисгарбе, – и молодой женщине рядом с ним.
– Еще раз добрый день. Здравствуйте.
– Добрый дедь, – сказал Дисгарв, весь в мехах, точно полярный исследователь из былых времен.
– Хэлло, – сказала Джетарт Хрин, довольно невысокая и плотно сбитая, очень молодая с виду.
Кожа ее была настолько черной, что отливала синевой. Она пришла в старинной – на удивление яркой – военной форме, с гладкоствольным кинетическим ружьем на плече.
Отхлебнув из стакана, Хрин проговорила:
– Я знаю, что деловые беседы запрещены, госпожа Сма, но если откровенно, мы с Эйсом недоумеваем, почему наш пункт назна…
– Ой! – воскликнула рыба-автономник; ее сфера вдруг лопнула, и вода хлынула на ноги Сма, Хрин и Дисгарву.
Все трое отпрыгнули назад. Рыба упала на красный пол и забила хвостом, прохрипев:
– Воды!
Сма подняла ее за хвост.
– Что случилось? – спросила она.
– Сбой поля. Воды! Быстро!
Сма посмотрела на Дисгарва и Хрин: оба выглядели озадаченными. Скаффен-Амтискав – маленький звездолет – быстро пролетел между гостей, поспешивших к месту происшествия.
– Воды! – повторил автономник корабля, извиваясь всем телом.
Сма нахмурила лоб под нависавшим на него желтовато-коричневым мехом и посмотрела на женщину-солдата:
– Что вы собирались сказать, госпожа Хрин?
– Я собиралась… оп!
Модель дозорного корабля «Ксенофоб» в одну пятьсот двадцатую натуральной величины ткнулась в женщину, отчего та пошатнулась и выронила стакан.
– Эй! – воскликнула Хрин, отталкивая назойливого Скаффен-Амтискава, и с обиженным видом стала потирать плечо.
– Простите. Ах, какой я неловкий! – громко извинился тот.
– Воды! Воды! – вопил корабельный автономник, извиваясь в пушистых руках Сма.
– Замолчите! – велела ему Сма и подошла к Джетарт Хрин, встав между ней и Скаффен-Амтискавом. – Госпожа Хрин, закончите, пожалуйста, свою фразу.
– Я просто хотела узнать, почему…
Пол задрожал, голографический ландшафт затрясся, над головами собравшихся замигал свет. Когда все подняли головы, то увидели, как сказочные сверкающие города далеко вверху, на утесах, исчезают в ярких вспышках постепенно угасающего света, меж тем как в облаках пыли рушатся здания, башни и мосты. Могучие утесы раскололись на куски, взвились кипящие серо-черные облака дыма и пепла, хлынул поток лавы километровой высоты. Внизу, куда оседали пыль и пепел, все тряслось, восьмикрылые птицы вращались так быстро, что крылья у них отрывались, а сами они отлетали в сине-зеленые кустарники – верещащие взрывы перьев и листьев.
Джетарт Хрин недоуменно взирала на происходящее. Сма одной лапой схватила женщину за воротник и встряхнула ее.
– Он пытается вас отвлечь! – закричала она, затем повернулась к рыбе и заорала на нее: – Пошла вон отсюда!
Она снова встряхнула женщину. Дисгарв попытался скинуть ее лапу с воротника Хрин. Сма отбросила его руку.
– Что вы хотели сказать? – спросила она.
– Почему мы не знаем, куда летим? – прокричала Хрин ей в лицо сквозь шум и треск: земля разламывалась, извергая столбы пламени; из разверзшейся пропасти всплыла огромная черная фигура, сверкая красными глазами.
– Мы летим на Крастейлер! – проорала Сма.
В небесах появился громадный серебряный младенец с блаженной улыбкой на лице, сверкающий, освещенный лучами. Вокруг него вращались другие фигуры.
– Ну и что? – взревела Хрин, когда молния от мегамладенца ударила в зверя-землю и прогрохотали невыносимые раскаты грома. – Крастейлер – это Открытое скопление, в нем не меньше полумиллиона звезд!
Сма замерла.
Голограмма приняла тот же вид, что до катаклизма. Снова послышалась музыка, только теперь более тихая, очень успокаивающая. Вокруг стояли ошарашенные члены экипажа; многие озадаченно пожимали плечами.
Рыба и Скаффен-Амтискав обменялись взглядами. Корабельный автономник в руке Сма вдруг превратился в голограмму рыбьего скелета. Маленький «Ксенофоб» – Скаффен-Амтискав – задымился, начав кувыркаться и распадаться на части. Тот и другой обрели свой прежний облик. Сма медленно повернулась и посмотрела на них обоих.