Последние дни планеты Лориен - страница 20

— Пливет, — сказал ребенок.

— Привет, — неловко поздоровался Даксин. По-моему, он не был уверен, что следует делать дальше.

В этот момент из хижины показался дородный мужчина и не спеша направился к нам. Чуть почище мальчишки, он был одет в одни лишь свободные штаны из грубой ткани и несколько ниток церемониальных ожерелий. Его обветренная кожа растрескалась от пребывания на ветру.

— Добрый день, — крикнул он нам издалека. — Могу я вам чем-то помочь?

Даксин вступил в разговор:

— Да. Мы из Совета Обороны Лориен. Меня выбрали Наставником для вашего внука.

Мужчина вздернул голову.

— Немного рановато, как мне кажется. До ЛАО пареньку еще расти и расти.

— Деда? — позвал мальчик, продолжая кататься верхом на химере, но тот буравил взглядом Даксина и никак не отреагировал.

Даксин явно чувствовал себя не в своей тарелке, теребя тунику в поисках чего-то запрятанного в ее складках.

— В данный момент нам ничего от вас не нужно, кроме вашего согласия отдать это вашему мальчику. — Он вытащил из-под туники браслет, очень напоминающий государственный ID-браслет, который я хакнул несколько недель назад, только покрупнее. — Новый протокол системы безопасности, ничего более.

Я не имел понятия, о чем он говорит — протоколы для Гвардейцев и их Чепанов-Наставников нами никоим образом не изучались — но, как я понял, Совет Безопасности таким образом следил за юными Гвардейцами.

Дед мальчика, казалось, не желал давать согласия, но паренек подъехал на спине Баско ближе и выхватил браслет прямо из рук Даксина, издал победоносный клич и одел браслет на руку, тот тут же съехал к самому локтю, а затем пустил химеру по дороге, поднимая клубы рыжей пыли.

— Он еще тот непоседа, — сказал мужчина. И было в его словах что-то печальное, что-то, чего я не мог до конца понять.

— Он должен носить его не снимая. — Похоже, Даксина это особенно волновало. Я мог понять его тревогу. Одно дело, когда мальчишка носит браслет ради забавы, как часть игры, и другое дело, знать, что он носит его постоянно. Даксину нужно было заручиться поддержкой деда мальчика. — Это жизненно важно.

— Я понимаю, — сказал мужчина, но звучало это не очень уверенно.

Через несколько минут мы вернулись к «яйцу» и заняли наши места. Я ждал, пока Даксин назовет мне следующие координаты. Весь этот день уже сейчас был слишком длинным — и не менее странным. Неожиданно я понял, что действительно хочу вернуться в академию.

Но Даксин какое-то время сидел молча.

— Ну, и? — не выдержав, наконец, спросил я. — Едем домой или как?

Не успел Даксин ответить, как зажужжал его планшет, и он склонился над ним, чтобы прочитать, что там написано. Скривившись, он повернулся ко мне:

— Сделай одолжение, — попросил он, показывая мне свое запястье. — Последний шаг. Мне нужно синхронизировать мой браслет с тем, который мы только что отдали ребенку.

Я взял Даксина за протянутую руку и взглянул на латунный браслет, обхватывающий запястье. Большинство ID-браслетов представляли собой именно это — плоская металлическая полоска со скрытой внутри электронной начинкой, в общем, выглядели браслеты, как обычное украшение. Но браслет Даксина был совсем другим. У него имелся маленький цифровой интерфейс с парой кнопок.

— Просто держи эту черную кнопку, пока я не закончу синхронизацию. Я нажал кнопку, и Даксин начал вводить команды в свой коммуникатор, который, по-видимому, был связан с ID-браслетом.

— Какой увесистый, — заметил я.

— Не то слово, — ответил Даксин, продолжая вводить данные в планшет. — Этот прокачанный браслет-локатор такой тяжелый, что мне приходится снимать его на ночь, а иначе фиг уснешь.

Я уставился на запястье Даксина, разглядывая браслет в новом свете. Теперь он не казался мне простым айдишником или локатором.

Это был ключ.

Вечером того же дня я лежал перед ужином на своей койке и переваривал события дня. Бесполезно было отрицать, что это место начинало проникать мне в душу. Месяц назад я бы не стал париться из-за плохого состояния Сети. Если уж на то пошло, месяц назад я вообще едва знал, что такое Сеть.

Но сегодня утром, когда Девектра причислила меня к «тем, кто верит», я не возразил ей. На самом деле я даже почувствовал некоторое возмущение. Кажется, академия начинала на меня влиять.