Последний бастион - страница 46

Тут и там стояли вооруженные королевские гвардейцы. Гражданская гвардия заменяла их лишь на менее важных постах. Они искоса взглядывали на Феллона и Фредро, но никто их не останавливал.

По мере того как земляне продвигались по коридору, им становилось ясным истинное назначение подземелий Сафка. Справа были помещения, где железная руда плавилась и металл застывал в форме болванок. Эти болванки перевозили дальше по коридору в другие комнаты. Там их вновь расплавляли и трансформировали в длинные заготовки, которые передавали кузнецам. Кузнецы же превращали их полые трубки.

Земляне проходили комнату за комнатой, и еще раньше, чем они добрались до конца цепочки, Феллон понял все.

— Мушкеты! — пробормотал он. — Примитивные ружья.

Он остановился у стойки, где было около дюжины ружей, и взял одно из них.

— Как оно стреляет? — спросил Фредро. — Я не вижу ни курка, ни затвора.

— Вот зарядная полка. Сюда насыпают порох, а зажечь его можно и сигарой. Я знал, что рано или поздно это случится. Мне не повезло: я опередил время со своими контрабандными пулеметами. МС никогда не удастся загнать этого джина в бутылку!

— Вы думаете, это сделал кто-нибудь из землян… ну, обойдя каким-нибудь образом псевдогипноз… или кришнане изобрели это сами?

Феллон пожал плечами и поставил мушкет на место.

— Чертовски тяжелые штуки. Не представляю, но, вероятно, мы это узнаем.

Они находились в помещении, где рабочие приделывали резные приклады к стволам. Напротив совещались трое кришнан. Двое из них напоминали надзирателей, а третий был небольшого роста, пожилой, с густыми спутанными светло-зелеными волосами, в длинном халате иностранного покроя.

Феллон прогуливался по коридору, рассчитывая, что рано или поздно надзиратели уйдут. Дождавшись этого, он взял за рукав длинноволосого.

— Привет, мастер Сэйнэйн, — сказал он. — Как вы здесь оказались?

Пожилой кришнанин повернулся к Феллону.

— Что, святой отец? Вы меня о чем-то спросили?

Феллон вспомнил, что Сэйнэйн глуховат, но не рискнул выкрикивать объяснение при всех.

— Пойдемте в вашу комнату, если не возражаете.

— О, пожалуйста. Сюда, отец.

Пожилой кришнанин провел их через лабиринт комнат и коридоров в жилые помещения. Рабочим приходилось довольствоваться грудами соломы — сейчас на них храпели дурно пахнущие колофтиане. Служащим были отведены отдельные комнаты.

Сэйнэйн провел землян в одну из таких комнат, обставленную скромно, но с комфортом. Здесь были удобная кровать, кресло, множество книг и большой запас сигар и вина.

Феллон представил ученых друг другу на языках, которые они понимали, затем сказал Фредро:

— Вы все равно не сможете следить за нашим разговором. Поэтому стойте снаружи за дверью, пока мы не кончим. Предупредите нас, если кто-нибудь придет.

Фредро заворчал, но вышел. Феллон запер за ним дверь и откинул капюшон.

— Теперь вы узнаете меня?

— Нет, сэр, я не… но подождите! Вы кришнанин или землянин? Вы напоминаете мне одного человека…

— Это уже ближе. Вспомните Хершид четыре года назад.

— Клянусь бесконечностью Вселенной! — вскричал Сэйнэйн. — Вы землянин Энтон Фэлн, бывший доур Замбы!

— Не так громко, — попросил Феллон. Сэйнэйн из-за своей глухоты был склонен кричать и при обычном разговоре.

— Но что, во имя всех не существующих на свете демонов, вы здесь делаете? — несколько тише спросил Сэйнэйн. — Вы на самом деле стали жрецом Ешта? Никто не убедит меня в том, что вы искренне поверили в эти сказки.

— Об этом после. Вначале ответьте мне: вы постоянно находитесь в этом подземелье или можете выйти, когда вам захочется?

— Ха! Вы не настоящий жрец, иначе бы не спрашивали.

— Я знаю, что вы умны. Но ответьте на мой вопрос.

— Что касается этого, — сказал Сэйнэйн, зажигая сигару и протягивая коробку Феллону, — то я свободен, как аквебат — в клетке королевского зоопарка. Я могу выходить, когда вздумается, — как дерево в саду Тдоура. Короче, я повелитель этого маленького королевства в подземелье Сафка. Но если я попытаюсь выйти отсюда, то получу копье в живот или стрелу в спину.

— И вам такое положение нравится?

— Все относительно, сэр. Кстати говоря, это мрачное подземелье ничуть не хуже пышного двора Хершида. Я предпочитаю жить здесь, чем быть разрубленным на части и сваренным, как эти несчастные, которых ештиты терзают во время своих служб. Все относительно, как видите. Можно сказать, что слово «нравится» в моем положении абсолютно лишено смысла. Кто может знать, что нравится, а что…