Последний бросок на запад - страница 57
Он встал и подошел к окну. Отдернул грязное одеяло, заменяющее штору, и, протерев глаза, посмотрел на улицу.
Спать не хотелось.
День занимался серый, затянутый холодным, вязким туманом. Слякотная погода превращала балканскую зиму в сущую гадость.
Упершись рукой в оконную раму, он смотрел на вырисовывавшиеся в тоскливом рассвете мокрые крыши коттеджей, где жили остальные наемники. «Братья по оружию». Братья? Что он забыл на этой чужой и страшной войне. Пожалуй, ничего, кроме денег.
Емельянов осторожно тронул Чернышева за плечо и коротко сказал:
— Пора.
— Поспать бы еще…
Емельянов чувствовал себя странно — спать не хотелось, но в то же самое время чувствовалась огромная усталость. Сейчас бы лечь и лежать, смотреть в серый с трещинами потолок и ни о чем не думать…
Поспать удалось немного. Весь вечер играли в карты, к которым почти всех пристрастил Егор. Удалось выбить у сербской общины небольшой аванс, и теперь, как только появлялось свободное от рейдов и караула время, все садились играть.
Нет, сейчас не время расслабляться. Дима побежал на улицу умываться. С водой по-прежнему были большие проблемы, и приходилось использовать обыкновенный или растопленный снег.
— Только долго там не закаляйся, — вдогонку сказал Чернышев.
Емельянов не ответил. Несмотря на то, что друзья вроде как помирились, в их отношениях чувствовался холодок.
Выскочив на улицу, Емельянов подбежал к своему любимому дереву и начал разминку.
Приведя себя в форму и почувствовав, как кровь быстрее побежала по жилам, он обтерся снегом и вернулся в комнату.
Вадима не было. «Наверное, кофе пошел ставить,» — подумал Дима и стал собираться в дорогу, стараясь ничего не забыть — часы, компас, побольше патронов, фанат и еще много очень необходимых мелочей, без которых наемнику не обойтись.
Хорошо почищенный и смазанный автомат стоял в углу и тускло отсвечивал вороненой сталью. Его предстояло закинуть за спину в самую последнюю очередь.
«Хорошее оружие,» — в который раз подумал Емельянов, глядя на автомат Калашникова производства Ижевского завода. Хорошо, что удалось поменять. Предыдущий автомат, югославского производства, был точно таким же, только сделан был настолько некачественно, что Емельянов уже несколько раз чуть не расставался с жизнью по вине заклинившего затвора или других неполадок.
Вернулся Чернышев с импровизированной туркой, сделанной из пустой жестяной банки из-под пива. Он действительно варил кофе, и теперь его аромат распространялся, по всей комнате.
— Хочешь кофе? — холодно спросил Чернышев.
Емельянов кивнул.
— Давай.
Вадим аккуратно разлил кофе по фаянсовым чашкам, которые он, как любитель комфорта, прихватил в магазине во время последнего налета. Сербы, конечно, обеспечили всех необходимой посудой, но все было металлическое или пластмассовое, отчего пища часто имела неприятный привкус.
В полной тишине — большинство обитателей бывшей турбазы еще спали — Чернышев и Емельянов допили кофе и закурили. Опять же — трофейное «Мальборо».
— Который час? — спросил Чернышев, подводя свои часы.
— Без пяти семь. Пора выходить. Кабанчик уже завел машину.
— Хорошо. Сейчас только проверю все еще разок. Мало ли что…
Вадим завел часы и проверил содержимое нагрудных-карманов. Рейд не должен был затянуться, и поэтому никаких вещмешков, ничего лишнего с собой не брали, только самое необходимое для боя, наблюдения и сухой паек на случай непредвиденных обстоятельств.
— Все, трогаемся, — сказал Чернышев, закончив собираться.
Оба встали с кроватей, которые, согласно примете, оставались незаправленными до возвращения хозяев, и вышли из здания.
Кабанчик подбросил их на десять километров. Дальше надо было идти пешком.
Днем солнце уже припекало достаточно ощутимо, пахло весной, но ночью по-прежнему был морозец и утром все вокруг покрылось инеем, а лужицы воды во дворе прихватывались тонким слоем льда.
«В долине сейчас теплее», — подумал Емельянов; а путь их как раз и лежал в долину.
Он случайно задел ветку дерева и та осыпала его снегом, который попал за шиворот ему и напарнику. Чернышев принялся отряхиваться, раздраженно чертыхаясь при этом и злобно поглядывая на Дмитрия. Емельянов не оглянулся и пошел вперед.