Последний день может стать первым - страница 17

— Ты все?

— Да, S9. Мертвецов оставим.

— Мой долг — расщепить погибших бойцов, пусть и казненных дезертиров.

— Нет энергии.

— Панелями их закрой, и пойдем посмотрим, что там с крысами.

Обратный путь меня добил окончательно. Тащить себя вверх по лестнице куда тяжелее, чем вниз. Вернее большую часть пути меня тащил «защитник»…

Не знаю, очнулся я или просто проснулся, но уже вечер. «Защитник» развел на полу низкий костер. Очень кстати — энергоблоки почти пустые. Вообще это довольно рискованно, но уровень термоактивности низкий — издали нас не заметят. Костер не дымит, от него исходит терпкий аромат — горит дерево. У нас практически нет горючих материалов — это большая редкость. А дерево — настоящая роскошь. Где он только его раздобыл?.. Семь маленьких шерстистых серых трупиков аккуратно разложены на каком-то фрагменте корпуса, по всей видимости, очень дорогого медицинского аппарата, о назначении которого у меня даже предположений нет. D40 потрошит крыс. Он почти все делает стоя, гордо выпрямившись — как-то не вяжется это с разделкой крыс…

— S9, по результатам анализа ясно только одно — эти крысы не простые.

— Это уже давно ясно и без результата анализа. Они пригодны в пищу — генетически совместимы с человеком?

— Совместимы. Но в моей памяти нет полностью подходящих схем. Думаю, это продукты экспериментов по усовершенствованию сознания.

— Чьи продукты?

— Наши. Старые разработки.

— Утечка с такого проекта невозможна — это что-то другое. Давай их сюда, проверим… и можешь не дожаривать.

— Сейчас в их крови высокий уровень седативных средств.

— Ты хочешь сказать?..

— Ты решил беречь энергию — это разумно.

— Ну что ж… не додумал — сам виноват. Придется принять ответственность за недоработку плана. Незапланированный сон — не самое худшее из незапланированного ряда.

Запах у крыс отменный — запах свежего жареного мяса. Я не ел настоящего мяса уже несколько месяцев. Сейчас у нас натуральные продукты и для высшего состава редкость. А это настоящее мясо, пусть крысиное, но мясо.

Транк-крысы подействовали быстро. Клонит в сон. Время как-то затормозилось… В голове появилось эхо голосов из воспоминаний… Комнату затянуло сумрачной дымкой или сигаретным дымом… В накуренное помещение вошел капитан Норвальд… Хочу послушать, что он скажет, но проваливаюсь в быструю фазу…

По телу разливается ощущение тепла и неги. Я вроде бы проснулся, но открывать глаза и шевелиться не хочется. Покой и тишина… Я даже улыбаюсь — из-за ожога улыбка получается односторонней, но она совершенно искренняя. Где-то в глубине просыпающееся сознание шепчет, что это не адекватное спокойствие и навеяли его крысы, накаченные транквилизаторами. Я не слушаю. До моего сознания доходят смутные сигналы — «защитник» зовет, будит. Долго ему стараться придется…

D40 меня все-таки достал своим методичным упорством. Утро свежее и бодрящее. Пора выписываться. Я сильно хочу есть. Спать больше нельзя, поэтому оставшиеся транк-крысы в пищу не годятся. Голод прогоняет постседативную сонливость, сонливость притупляет голод: вот она — гармония! Единственная проблема — гармония такого рода затормаживает реакции, поэтому главное сейчас — осторожность.

Развернул карту на всю стену. Данные устарели: просканировать местность на «оккупированных» территориях практически невозможно. Орбитальными спутниками мы тоже воспользоваться не можем. Обстоятельства вынуждают исходить из того, что есть — ориентироваться будем по ходу. Так… Обычно на голодный желудок думается лучше…

Загрузил карту на минус третий уровень… Основные объекты уже давно перенесены под землю. Сейчас весь город отключен. Они уничтожают наши системы, а поставить новые — не имеют права — для этого нужен приказ командования. Им не так просто управлять городом, контролировать его изнутри — Шаттенберг огромен. После падения Хантэрхайма он принял основной удар. Только и года не продержался… Шаттенберг пал. Штрауб закрылся щитом… и все… Все в