Последний конфликт в независимой Греции: Союзническая война 220–217 гг. до н. э. - страница 15

. Конечно, Ахейский союз нельзя считать «Эллинской лигой в миниатюре», но, вполне возможно, поведение ахейцев в 220 г.[102], объяснялось тем, что они видели в лиге некое подобие своего союза. Скорее всего, среди запретов в договоре лиги не было полного запрещения ведения самостоятельной внешней политики. Вероятно, отдельные внешнеполитические контакты государств-участников Эллинского союза допускались, если они не наносили ущерб другим союзникам. По мнению Дж. Ларсена[103], члены лиги имели право даже вести самостоятельную войну против государства, не участвующего в союзе. Но в таком случае из этого условия вытекает возможность начать войну без разрешения совета союзников — синедриона. Следовательно, агрессор, как член лиги, мог надеяться на помощь союзников, если возникнет необходимость просить о помощи, хотя война была начата им не в интересах лиги, а только в своих собственных. Вряд ли подобная перспектива устроила бы других членов, поэтому правильнее, на наш взгляд, предположить, что объявление войны относилось все же к компетенции синедриона (Polyb., IV, 25, 1–26, 1; 13, 1–7).

В новую организацию в 224 г. вошли Македония и Ахейская лига, а также их союзники[104]. С этого момента военное счастье отвернулось от спартанского царя Клеомена III. Он был разбит в битве при Селассии в 222 г.[105] и бежал в Египет. Антигон занял Спарту, вернул ей прежние законы и государственное устройство, затем увел свои войска в Македонию, так сообщает Плутарх (Cleom., 30). Победители установили контроль над Спартой[106].

Естественно, пока шла Клеоменова война антиспартанский характер лиги был очевиден. Однако после разгрома Спарты союз не прекратил своего существования. С инициативой его расторжения не выступили ни Македония, ни Ахейский союз. В связи с этим закономерен вопрос: против кого же теперь была направлена эта симмахия? По мнению одних исследователей[107], против Этолийского союза, по другой версии[108], против Рима. Первое предположение кажется достаточно убедительным только в применении к ахейцам. Поэтому следует рассмотреть отношение союзников к вопросу о сохранении лиги по отдельности.

Можно указать, что при создании лиги Ахейский союз в первую очередь учитывал свои собственные интересы. Рано или поздно ахейцы должны были столкнуться с притязаниями Этолийского союза на влияние в Пелопоннесе. Как образно отметил Дж. Ларсен[109], не стоит обелять позицию этолийцев: они были агрессивны и до, и после Клеоменовой войны. Это же было свойственно и ахейцам. Арат стремился расширить федерацию как можно больше, причем любыми средствами, даже нарушая международное право. Война между ними была совершенно неизбежна[110]. Поэтому Арат, стратег союза, видел в альянсе с Македонией реальную возможность получить помощь в предстоящей войне с Этолией[111].

Однако вызывает сомнение тот факт, что в 224 г. при создании лиги, в тяжелейший для Ахейского союза момент, Арат мог предвидеть не только благоприятный исход Клеоменовой войны, но и замышлять новую военную акцию. Даже после победы в 222 г. над Спартой ахейцам потребовалось немало времени, чтобы поправить свои пошатнувшиеся позиции. Более того, ослабленные из-за потерь в ходе войны они сами легко могли стать объектом агрессии со стороны этолийцев. Они были не в состоянии самостоятельно организовать врагу отпор на должном уровне, что и показали впоследствии события при Кафиях и в Кинефе. Скорее всего, их мысли в этот момент склонялись к миру. Тем более, что такой искусный дипломат, как Арат, имел возможность ослабить противника, воспользовавшись отдельными статьями договора лиги, в частности, условием свободы мореплавания, предусмотренным параграфами Общего Мира[112]. Позиция ахейцев изменится через два года. Поводом к новой войне послужила перемена внешнеполитического курса Мессении, которая, благодаря дипломатическим усилиям Арата, разорвала союзные отношения с Этолией и заявила о намерении вступить в Эллинскую лигу[113]. Однако нельзя утверждать, что уже после Клеоменовой войны направленность лиги против Этолийского союза была очевидной.