Последний осколок [СИ] - страница 10

— Он должен был убить меня, это я знала. Видела в воспоминаниях, вот только не своих.

— Он не смог убить тебя. Наоборот, он спас тебе жизнь.

— Но почему?

— Сама не догадываешься? — лукаво улыбнулся Владыка, откидываясь на спинку дивана. Я растерянно посмотрела на него, — ладно, сама у него спросишь, сейчас не об этом. Он тебя спас, тем самым нарушив кучу законов мирозданья и подвергнув все расы этого мира смертельной опасности. Отчаянно, не правда ли? — эльф ждал подтверждения своих слов, и я кивнула.

— Ему пришлось искоренить в тебе ту ранимость, с которой ты была рождена. Я предлагал, чтобы этим занялся другой эльф, но Широ был непреклонен. Он сознательно пошел на это. Светлый знал, что ценой будет твое отношение к нему. Ненависть, он вызывал это чувство в тебе, тем самым спасая от разрушения твою душу. Каждый раз он видел твои слезы, слышал мольбы, и они разрывали все его естество. Но ради твоей жизни эльф наступал на собственное горло и причинял тебе невыносимую боль, искореняя все страхи, делая тебя сильной. Столько весен он терпел твою ненависть, зная, что она спасла тебя. Я даже не хочу представлять, каково было Широ.

Кисти сжались в кулаки, а губы побелели от напряжения. Тень упала на лицо стойкого эльфа. Не та, что скрывается от света, а которая олицетворяет скорбь и боль, пропущенную через душу. И я поняла, Баск переживал все это вместе с Широ, но в отличие от него, Владыка мог увидеть искреннюю радость при встрече со мной. Он мог чувствовать теплые волны любви, которые я излучала в присутствии светлого. Учитель не мог, он видел лишь мою ненависть. Всевышние, он разрушил всю свою жизнь, заставил возненавидеть себя, только чтобы я могла жить.

— Я не верю… — голос срывался, дыхание стало неровным, заставляя захлебываться воздухом.

— Спокойно, Суа. Тише, девочка. Он пережил это. Вы же сейчас ладите? — эльф крепко прижал меня к себе, а я кусала ладошку, пытаясь сделать себе больно.

Боль отрезвляет, боль приводит в чувство. С болью уходит боль, пусть и на мгновенье.

— Али, я такого наговорила ему… н-н-на-а-а-а… он не простит меня… аха-а-а-а.

— Ему не надо тебя прощать. Ты не виновата. Прошу, успокойся. Ведь ты хочешь услышать всю историю? — попытался взбудоражить мое любопытство, и у него это получилось.

Я все еще всхлипывала, но уже держала себя в руках.

— Вот умница, — Баск протянул мне зеленый платок.

— Это чтобы соплей видно не было? — шморгнула носом я.

— Да, Суа, ха-ха, именно из-за этого он зеленый.

— Практично, — я вытерла слезы.

— Милая, тебе стоит поговорить с Шировартом. Многое я не вправе рассказывать тебе, — эльф потупил взгляд, — я и так сказал слишком много.

— Он выгонит меня, даже не дав сказать и слова. Ходит злой весь вечер, — буркнула сопливая банши.

— Он просто осознает, что пришло время открыться, но боится твоей реакции. Зайди к нему, — заискивающе подтолкнули меня.

— Владыка, ты чего, с ивы рухнул?! Рассвет скоро, да он меня пошлет далеко и надолго.

— Я почти уверен, что у него та же проблема, что и у нас, — вот интриган эльфийский, все просчитал.

— Я боюсь, — выкрутилась я.

— Он тоже, — продолжало напирать Его эльфийское Величество. Как таран прет, не сдвинешь.

— Что, прям сейчас?

— Сейчас. Иди. А я пока подремлю. Глядишь, у тебя спокойнее, и сон ко мне придет, — и этот наглый возмутитель потянулся, встал, и как ни в чем небывало направился в МОЮ спальню. Слов нет!

Признаюсь честно, к покоям Широ я шла как на казнь. Раз пять я разворачивалась, но потом брала себя в руки и снова шла на штурм. На десятом экстренном ступоре я все-таки достигла заветных дверей в мой личный кошмар.

— Ну, к оркам! — и я постучала. Чего мне стоило не сбежать из-под самой двери, не передать словами.

— Су, ты чего не спишь? — а мордашка-то сонная. Просчитался Баск.

— А ты чего?

— Я спал, — чересчур бодренько ответили мне.

— Да что ты? А я вижу присутствие дамы со звучным именем «Бессонница» в твоих покоях.

— Чего хочешь?

— Поговорить надо.

— Завтра, — и дверь быстро и неотвратимо несется на меня. Он что, выгнал меня?!

— А ну стоять! — возопила ущемленная гордость, подставляя ногу в проем, — пусти.