Последний парень - страница 6
Кейд опускает взгляд, а радость Марва таки вырывается наружу.
— Консультанты думают, что ты будешь работать еще лучше по другую сторону камеры. Но не волнуйся, это не конец…
— Какого черта? — я сдерживаюсь, как могу. Он все еще мой босс, но я уже стою на ногах. — С чего бы они так считали? Им понравился мой репортаж о динозаврах прошлым летом!
Адамово яблоко у Марва заметно дёргается, когда он сглатывает. Это признак его беспокойства, что заставляет нервничать и меня.
— Они думают, что нам нужны новые лица. Кто-то, кто смог бы привлечь внимание зрителей от восемнадцати до двадцати пяти лет.
— Вы, должно быть, смеётесь надо мной! Это не та категория, которая смотрит новости. — Я хожу кругами по кабинету, уже почти выйдя из него.
Кейд прочищает горло:
— Марв, я не думаю, что должен…
— Они думают о продвижении, — продолжает Марв. — Зрители не хотят видеть своих матерей в вечерних новостях.
Мой мозг не соображает, и я не могу понять, какое из его слов меня больше всего задевает.
— Я одна! Даже ни с кем не встречаюсь!
— Ну, наверное, тогда тебе следует.
«Неужели он только что шагнул на эту тропу?» — у меня отвисает челюсть.
— Это сексизм! Моя личная жизнь не имеет никакого отношения к моей работе.
— Для меня это новость, Марв, — говорит Викки, и её голос наполнен спокойствием. — Вероятно, нам стоит обсудить все это в приватной обстановке, прежде чем принимать какие-либо решения.
Он пожимает плечами, смотря поверх меня. Эта задница даже не может встретиться со мной взглядом.
— Возможно, есть несколько вариантов, как ты можешь преобразить свой вид на камеру. Что-то вокруг зоны лба, чтобы выглядеть не такой… злой.
— Ботокс? — выпаливаю я. — Ты говоришь, что мне нужен ботокс?
— Перестань пихать слова в мой рот. — Он встаёт со стула, опираясь о стол. — Я не сказал ничего насчет пластической хирургии. Не так ли, Кейд?
— Пластическая хирургия?! — Моё сердце начинает биться быстрее, а грудь вздыматься. Я хватаю свою сумку. Черт, должно быть я слишком учащено дышу. — Мне ведь только что исполнилось двадцать восемь!
Кейд вжимается в кресло, а Марв продолжает:
— Ребекка, просто признай, что ты сама не своя в последнее время. — Его взгляд опускается на мою талию.
Я пытаюсь сдержать слёзы.
— Ты с нами уже пять лет без перерыва, — он чешет запястье возле часов. — Может, немного какой-нибудь интенсивной программы, совмещённой с хорошими пробежками по парку.
— Вы называете меня толстой? — спрашиваю я напрямую.
Марв смотрит на меня так, будто проглотил золотую рыбку и не уверен, как именно она выберется наружу.
И вновь Викки пытается загладить ситуацию:
— Сегодня длинный день. Почему бы нам всем не отдохнуть? — Она подхватывает меня под локоть и ведёт к двери. — Мы с Марвом решим всю эту ситуацию в течение нескольких дней, и уже после сможем поговорить более детально обо всем.
— Отличная идея, — говорит Кейд.
Я позволяю Викки выпроводить себя из кабинета, но меня все еще трясёт от злобы и ярости.
— Просто дыши, — шепчет она, как только мы выходим из кабинета.
— Ну, конечно, кинь мне какую-нибудь традиционную цитату. — Она может стареть сколько угодно, ведь она не в кадре, а вот мне нужно оставаться прежней, словно мне всегда двадцать один.
Кейд выходит из кабинета Марва и тут же поворачивается на сто восемьдесят градусов при виде нас.
— Он не должен был присутствовать на этой встрече.
— Согласна, — Викки смотрит на меня из-под очков. — Я не знаю, о чем Марв думал.
Меня все еще тошнит. Телевидение — это то место, где можешь работать, только если любишь своё дело, но иногда камера не любит тебя.
— Неужели он прав, Викки? Неужели я выгляжу как чья-то толстая и злая мать?
— Конечно же нет. — Она гладит меня по руке. — Я здесь за тебя. Но все же… ты можешь помочь мне, помогая себе.
Я застываю и встречаюсь с ней взглядом.
— О чем ты?
— Прекрати быть унылой, — она осматривает меня с ног до головы. — Измени кое-что или все, ну, знаешь, по мелочи.
Я вырываю свою руку из её.
— Будь честной и притворись, что мы не друзья. Скажи, что мне сделать, чтобы остаться перед камерой.
Глубоко выдыхая, она скрещивает свои руки.