Последний рейс "Лузитании" - страница 17

Были потоплены и другие суда в Северном море и в районе островов Сент-Килда вплоть до Бйская.

Суда нейтральных и воюющих сторон с одинаковым страхом ожидали появления боевых рубок подводных лодок со стекающей с них водой или первого предупреждения в виде торпеды, что означало разрушительный конец их миру, казавшемуся до этого безопасным.

В эти же дни в Северном море был торпедирован и отправлен на дно пароход «Катэй» под датским флагом. Неподалеку от него был потоплен артиллерийским огнем английский траулер «Стреттон», после того как его команда высадилась в шлюпки. Траулер «Мэри Айлингтон» был торпедирован у ирландского побережья, а пароход «Дан» вблизи Шотландии. Члены экипажа парового траулера «Беннингтон», который 30 апреля сумел уйти от немецкой субмарины, еще продолжали поздравлять себя с этим событием, как судно снова было торпедировано у Абердиншира. На этот раз оно затонуло. Экипаж другого торпедированного и добитого из пушки рыболовного судна «Гренджвуд» высадился на крохотный островок из группы Оркнейских островов с населением всего из трех человек.

На подводных лодках ликовали. Любому школьнику было ясно, что при таких темпах ни торговый, ни рыболовный флоты Британии и ее друзей не продержатся долго.

В среду 5 мая, через пять дней после выхода из Эмдена, Швигер прибыл в район мыса Олд-Хед-оф-Кинсейл.

1 мая, когда лодка U-20 направлялась в море, «Лузитания» оставила лоцмана у Санди-Хука [32], спустила лоцманский флаг и прошла вперед еще несколько миль в легком тумане, давая через одинаковые интервалы сигналы гудком. Постепенно она замедлила ход, а затем легла в дрейф, совершенно перестав продвигаться вперед. Во мгле возникли неясные силуэты трех кораблей британских военно-морских сил, которые вскоре превратились в реальные переоборудованный лайнер и два военных корабля. Маленький катер отвалил от одного из них и теперь покачивался у борта «Лузитании». С него передали туго набитые мешки, оказавшиеся почтой. Затем катер вернулся к своему кораблю, и вахтенный помощник капитана «Лузитании» поставил рукоятку машинного телеграфа на «Полный вперед!» Внизу раздался звонок, и потные механики на платформе машинного отделения сразу же завращали большие маховики маневровых клапанов. Судно, с возрастающей силой разрезая воду, устремилось на запад.

Вспомогательный крейсер «Карония», бывший лайнер, которым капитану Тернеру однажды довелось командовать, крейсер «Эссекс» и линейный корабль «Бристоль» остались позади, снова растворившись во мгле. Они патрулировали в американских прибрежных водах.

«Лузитания» спокойно, развивала ход в 20 уз. Ее скорость была предметом постоянного восхищения пассажиров, четверть миллиона которых она за восемь лет службы перевезла через Северную Атлантику. Вскоре она обогнала другие лайнеры, идущие на восток: «Камерунию», направляющуюся сейчас, после внезапного реквизирования Адмиралтейством, в Галифакс вместо предусмотренного расписанием Глазго, «Нью-Йорк», следующий в Ливерпуль, «Роттердам», идущий в Роттердам, «Бергенсфьорд», держащий курс к Бергену, и, наконец, «Канопик» - к Генуе. Все они остались где-то позади в океане…

Пассажиры неумело примерили патентованные спасательные жилеты. Родители натягивали их на своих детей, которые становились похожими на надувные игрушки, что у большинства вызывало улыбки.

Во время полуденного чая судовые оркестранты исполняли произведения, которые, как им казалось, должны были нравиться пассажирам. В музыкальном салоне звучали печальные аккорды, мелодии «Утомленная вами» Кэрри Джекобса Бонда, любимого композитора Элберта Хабберда. Это был его излюбленный мотив, «увлажняющий» глаза. Обладая в целом энергичным и кипучим характером, этот человек временами впадал в слезливую сентиментальность. Хабберд пересекал океан не впервые, но испытывал душевный трепет перед путешествием. В субботу утром он написал своему другу Э. В. Эдварду: «Я могу встретиться здесь с минами или подводными лодками, а равно познакомиться затем с любой шальной пулей в окопах».

Тем не менее, на судне, как и дома, он мог целыми днями делать заметки, записывать наблюдения и даже сочинять целые статьи. И считал при этом, что, если ему и не удастся приблизиться к кайзеру ближе, чем расположены парижские пригороды, он все равно сможет вернуться домой с массой интересных и подробных впечатлений, начиная от описания рейса лайнера и его пассажиров и кончая налетами германских цеппелинов и английской точкой зрения на американский нейтралитет. После чая, уже находясь в своей каюте на палубе «В», он почувствовал отрешенность, которую часто испытывал в лесах. Разные мысли приходили ему в голову…