Последний рубеж - страница 24

Теперь же Андрей с удивлением отметил, что за три с половиной месяца разлуки привычные Полинины черты как будто размылись в его памяти. Ему всё время казалось, что перед ним другая девушка – ещё более красивая и сильно повзрослевшая. Взяв Полину за плечи, Андрей широко раскрытыми, почти изумлёнными глазами смотрел на неё и, как ни старался, чтобы не затягивать ненужную паузу, не мог оторвать взгляда от её живого, светящегося радостью лица.

– Я так по тебе соскучился! – наконец, признался он. – Если бы ты знала…

– Знаю… – тихо произнесла она. – Я тоже.

Полина и Андрей пошли гулять вдоль моря в сторону города. Ярко светило солнце, и дул лёгкий благоухающий бриз. Полина была одета в новое ситцевое платье с крупными красными и синими цветами на белом фоне с открытыми плечами и широкой юбкой.

Андрей не надел свою тяжёлую морскую робу и теперь наслаждался последним днём, который он мог провести в такой удобной, как вдруг ему показалось, гражданской одежде.

Они шли по многократно исхоженному их ногами тротуару, мощённому старой, давно растрескавшейся плиткой, крепко взявшись за руки и практически не разговаривая. Слова сейчас не имели для них никакой ценности. Стены двух- и трёхэтажных домов были густо увиты цепкими лозами винограда. Раньше в это время года Андрей сорвал бы им обоим по крупной ароматной грозди, но теперь они молча прошли мимо, думая каждый о своём.

На центральной городской набережной под раскидистыми каштанами расположилась продавец с тележкой от местного хладокомбината.

– Давай съедим по мороженому. На войне меня им вряд ли накормят, – попытался сострить Андрей, но Полина от шутки лишь погрустнела.

Вафельные стаканчики с холодным лакомством они доели, уже стоя на длинном каменном моле, на конце которого статно высился над водой крепкий приземистый маяк. Отсюда, почти из самого центра Цемесской бухты, весь Новороссийск был виден как на ладони. В этом городе и его окрестностях прошло их детство, за его пределами оба бывали редко. Поэтому всё, что они знали и чувствовали в своей ещё недолгой жизни, было неразрывно связано с этими огромными кранами в порту, кораблями, стоящими вдали на рейде, рваным урезом нависающих над бухтой гор, солёным ласковым морем, беснующимися зимой норд-остами и, конечно же, друг с другом. Неотвратимо надвигающееся с каждой минутой расставание искажало такую привычную картину.

– Это же та гора, где мы ночевали в последнем походе? – спросила Полина, показывая на другую сторону Цемесской бухты.

– Похоже, да, – согласился Андрей.

Он немного помолчал и добавил:

– Извини меня за ту глупую шутку, Полин. Я не думал, что так сильно напугаю тебя.

Лёгкая задумчивая улыбка сошла с лица девушки. Ей не хотелось вспоминать тот случай, и Андрей знал это. Но и он не хотел уносить с собой в долгую разлуку неприятный осадок того недоразумения.

– Выбрось, пожалуйста, из головы и не вспоминай больше, – тихо попросил Андрей. – Я уже сто раз пожалел, что решил тогда посмеяться.

– Значит, ты завёл тогда разговор, только чтобы посмеяться? – разочарованно спросила Полина.

– Нет-нет, что ты! – торопливо ответил Андрей и на всякий случай взял её за руку. – Шуткой был только прыжок с обрыва. Всё остальное правда. Но какое это теперь имеет значение…

– Имеет, – немного подумав, ответила Полина.

Она осторожно приблизилась к нему, крепко обняла и мягко прикоснулась влажными губами к его губам. Её волосы, разметавшиеся от порыва ветра, заскользили по лицу Андрея, накрывая волной сладкой желанной свежести. Он жадно сгрёб любимую в охапку и долго не отпускал.

– Я дождусь тебя, слышишь! – выпалила Полина, когда они, наконец, оторвались друг от друга. – И мы будем вместе до конца жизни, как ты и хотел.

Слёзы градом хлынули из её глаз. Она прильнула к его груди, тихо и неутешно плача. Андрей молча обнял Полину за плечи, и налетевший с моря порыв ветра вновь бросил ему в лицо прядь её лёгких каштановых волос. Девушка цепко обвила руками шею Андрея и плотно прижалась к его внезапно напрягшемуся телу всей грудью. Он почувствовал, как высоко и упруго вздымается она от частых вздохов.