Последний шанс - страница 25

— Раньше каждую неделю приезжала. А теперь лишь по большим праздникам, и то ненадолго. Посидит, посмотрит на нас, повздыхает и к себе торопится. Тошно ей видеть нашу семью. Она со своим мужем много лет прожила. Как Кларка говорила, никогда меж ними плохое и обидное слово не проскочило.

— А куда он делся?

— Умер от рака.

— Давно?

— Алешке три года было. Вот и считай, сколько лет одна живет. Много лет предлагали замужество. И все приличные люди. Она отказала. Мертвому мужу изменять не хочет. Была бы Клара такой верной! — вздохнул Степан тяжко.

— Размечтался! На себя посмотри! Верность лишь обоюдной бывает. Чего хочешь от нее, если у самого баб невидимо перебывало.

— А я в монахи не лезу. В моем роду все мужики одинаковы. Никто мимо баб не проскакивал, чтоб не приголубить на ночь. Вон отец вообще борзой! Говорит, что когда всех баб в деревне перепробует, к медведицам приноровится на свиданки бегать. И, знаешь, у него получится. Он любую зажмет, — хохотнул Степан.

— Ему, ты говоришь, семьдесят! Куда такому бабы, да еще медведицы!

— Этому все по барабану! Годы не берут. Мать моя два месяца назад меня навещала. Жаловалась, что отец и теперь озорует. В зимовье баб привозит, в лес, на свой участок и там с ними хороводится как петух. У него в деревне не меньше десятка побочных детей. Вот и недавно Шурка Демина от него родила мальца. Самой сорок лет.

— Что? В деревне мужиков мало?

— Хватает. Но папашку любят бабы. Не знаю, за что. Ни одна от него не отказалась. Липнут, как мухи на кучу. Мне до него далеко, — повернулись оба на звонок в дверь. Это пришел Димка.

— Слушай, я сейчас Клару видел. Она о тебе спрашивала, не у меня ли ты? Сказала, что срочно нужен.

— А чего не позвонит? — удивился Степан.

— Сказала, будто не знает, где искать, и попросила помочь найти.

— Подумаешь, потеряла? В своей квартире не нашла, — услышали стук двери. На пороге стояла Клара:

— Слышь, Степ! Тебе из деревни звонили. Твои просили передать, что отец помирает. Сказали, что до ночи не дотянет. Просят приехать, чтоб проститься успел…

— Что с ним?

— Нужен он мне, чтоб спрашивала. Сами не сказали. Просили поспешить, вы уж извините, ребята что потревожила, — вышла, закрыв за собою дверь.

— Только что о нем говорили. Что с ним стряслось? Я думал, пахану сноса нет. Ан и его кончина достала!

— Слушай, может, нам с тобой поехать, в чем-то пригодимся. Могилу выкопать или гроб сколотить. Все ж не в одни руки! — вошли на кухню следом за Степкой.

— Да этот отморозок из могилы выпрыгнет, если рядом какая-нибудь баба окажется. А коль водку увидит, из гроба выскочит! Да и жив покуда! Ты сначала позвони в деревню! — вышла Клара из спальни.

— Опоздал, сынок! Помер отец. Теперь уж на похороны приедь. Выберись как-то. Если надо, телеграмму дам! — говорила мать.

— Что случилось? От чего умер?

— Медведь заломал. На нашего зверя таежный сыскался. Всего изуродовал, а за что, кто знает. Медведь не человек, прощать и жалеть не умеет. Видно, отец не только в семье, а и в лесу лютовал. Вот и нарвался на такого как сам. Свели с ним счеты, — говорила мать.

— Я приеду! Когда собираетесь хоронить?

— Тебя подождем. Он перед смертью, будто почуял, все вспоминал тебя. А в последние минуты звал. Что-то хотел сказать, но не успел, — вздыхала мать.

— Умер. Нет его, — глянул на Клару Степан и спросил:

— Может, поедешь со мной?

— Что я там забыла?

— Знаешь, поминки дело хлопотное.

— А я причем? — пожала плечами.

— Давай простим отца вместе! — попросил тихо.

— Ни живому, ни мертвому не прощу!

— С кем воюешь? Его уже нет!

— Такому рождаться не стоило! — вспыхнула баба спичкой. В глазах замелькали злые искры.

— Клара! Остановись! Не бери грех на душу! Ведь если б не он, не было б Степана, Алеши. Зачем мертвого вслед ругаешь? — осек Иван.

Женщина покраснела, смутилась, смотрела, как собирается в дорогу Степан, тот оглянулся и спросил:

— Так ты едешь с нами?

— Ладно, поеду, надо же помочь…

…Люди добирались до деревни больше суток. Поездом и автобусом, потом на телеге по ухабистой, горбатой дороге. Казалось, ей не будет конца.

Мужчины о чем-то тихо говорили, а Кларку так натрясло в дороге, что все разболелось. Ныла спина и бока, онемели ноги. Баба хотела лечь на сено, но это оказалось хуже и мучительнее. Телегу бросала из стороны в сторону, она подпрыгивала на каждой ямке. Люди устали, им казалось, что дороге не будет конца. Клара много раз пожалела, что согласилась поехать на похороны. Она ругала себя и Степку, корявую деревню, не сумевшую проложить нормальную дорогу. У бабы разболелось все. И когда кобыла остановилась перед мрачным, бревенчатым домом, Клара не смогла самостоятельно вылезти из телеги и Степан, понимая ложность ситуации, взял Кларку на руки и понес к крыльцу. По пути споткнулся, чуть не упал, баба тут же обхватила руками шею, прижалась к груди накрепко. Степа бережно опустил ее на крыльцо. И услышал за спиной: