Последний шанс - страница 27

— Понятно, — нахмурился Степан и посмотрел на Клару вопросительно. Та поняла. Полезла в карман, достала деньги:

— Вот на ремонт дома от нас. Давайте все скинемся. И не хрен прибедняться. По сути, каждый должен был помогать старикам. Так хоть теперь раскошельтесь!

— Это от меня! — положила Настя.

— Я много не могу. Сами знаете мои возможности. Гроши получаю, — краснела сестра учительница.

В общую сумму вложили и Димка с Иваном. Они выскребли из карманов все молча.

— Вы то причем? — останавливал их Степка.

— Возьми как от братьев, приехавших и оставшихся дома. Мы с тобой, — ответили тихо.

— Степ, давай на первое время возьмем мать к себе. Пока Вовка сделает ремонт, она у нас побудет, — предложила Клара.

— А кто с хозяйством управится? Я один не успею всюду, — запротестовал младший.

— Тоже верно! — поддержали его. И Вовка, пересчитав деньги, сказал:

— Да тут на железную крышу хватит. О такой отец годами мечтал, но скопить не получилось.

— Эх-х, Вовка! Будь он иным, — выдохнул кто-то из братьев горький упрек вслед покойному.

— Вам-то ладно! Все далеко жили, никого достать не мог. Зато на нас с мамкой всякий день отрывался. Колотил так, что на ноги не могли встать. И все грозился живьем обоих закопать в огороде, чтоб не мешались на глазах. Меня придурком обзывал, мамку и того хуже. Так достал, что нету слез оплакать. Только душа болит. Заживет не скоро. Люди, свои деревенские, пришли на похороны, а для жалости ни у кого слов не нашлось. Всех обижал. От того радуются, что его не стало, — жаловался Вовка запоздало.

— Детки! Перекусите с дороги. А через пару часов пойдем на погост, — вышла на крыльцо мать.

— Да ты не беспокойся. Все сделаем, тогда за стол сядем. Теперь и в горло не полезет.

После похорон, коротко помянув покойного, деревенский люд разошелся по домам. А семья, немного прибрав в доме, присела к столу. Клара сидела рядом со Степкой.

Здесь никто не знал, что они разведены. Лишь Иван… Но он молча наблюдал за обоими и думал свое:

— Живой старик помешал их жизни, разбил семью. Может, его смерть помирит и соединит вновь…

Степка не желая того, невольно касался руки, плеча Клары. Та несколько раз глянула недовольно, словно обругала. Степка рад бы не задевать бабу, но за столом было тесно. Помянув ушедшего, кто-то тяжело вздохнул, сдержав злое слово, другие старательно молчали, третьи говорили о чем угодно, но не об ушедшем. Его старались поскорее забыть. И только Степка спросил мать:

— Кто увидел отца в лесу, как узнали, кто домой привез папашку?

— В лесу мужики работали. На сруб бревна готовили. Им в лесхозе разрешили. Это они валили лес неподалеку. Сговорились, что ночевать в зимовье будут. Ну, так-то вот два дня прошли. А на третий, наш обормот похвалился, что нынче медвежонка отловит на своем участке и свезет в городской зоопарк, чтоб тот в культуре жил, на всем готовом. Того дитенка ему заказали и обещались деньги дать. Вот и уговорился. Дарма не уломали б. Ну, мужики отговаривали. Дескать, зачем рисковать башкой? Но разве его переломишь, коль вздумал? И пошел с утра в буреломы. Люди своим делом занятые не враз услышали медвежий рев и крик Прохора. Тот орал так, что все разом почуяли беду и побежали на голос с топорами. Когда подскочили, матуха уже рвала человека в куски. От ей не спастись. Свово дитенка вызволила из веревок, а нашего драла. К ей подступиться было жутко, чтоб самому под матуху не попасть. Кое-как отбили, спугнули, она ухватила свово дитенка и в бурелом сиганула. Ну, мужики нашего в телегу и домой привезли. Он весь в крови запекся. Где что не понять. Все вывернуто, выкручено, оторвано. От боли сам медведем рычит, аж жуть взяла. Тронуть нельзя, так страшно было. Кишки и те наружу выволокла. Кожу с головы содрала. А врача пока нашли, Прошка уж дух выпустил. Да и кто помог бы? Мужика в котлету измесила вражина. Его в деревне десяток мужиков не могли осилить. А ента одна управилась. Вот и сходил на свиданку старый дуралей. Обещался приголубить зверюгу. Она ему показала свое, что он всего-навсего мужик и со зверем ему не тягаться. Всяк хозяин в своем доме. И не бахвалься. Вот и уложила! Не случись мужиков, не собрали б Прошку. Зря он на медвежонка полез, свою душу потерял, рассказала мать.