Последний шанс - страница 5

— Я не поверил в ту басню. Подумал, что свихнулась баба, но не тут-то было. Нормальная! Вздумал сам с тем козлом встретиться и побазарить. Закралась мысль, что охмурил сестру. Но и тут мимо. Знаете, что тот придурок вякнул мне? — усмехнулся Степа:

— Вы дарите женщинам золото и бриллианты, да об одном забываете, о самом главном. Любовь, в какой клянетесь, не покупается и не продается. Она внутри живет, в самой душе. И просыпается не по просьбе, не смотрит на положения и ценники, оживает на зов другой души, какую выбирает сама. Не пытайся нам помешать. Из этого ничего хорошего не получится. Можешь убить меня, сестру, но любовь не отнимешь. Она навсегда с нами. Я не прошу тебя признать меня. Об одном молю, оставь нас в покое. Быть может, когда-то самому повезет встретить свою любовь. И тогда поймешь нас…

— И что сестра живет с ним? — спросил Николай.

— Уже три года прошло. Они вместе и расставаться не думают. То за руки или в обнимку ходят. И плевать им, что говорят вокруг.

— А твой бывший зять женился?

— Больше года ждал возвращенья жены, все надеялся, что одумается. Но не пришла и ни разу не позвонила.

— И с дочкой не общается?

— Та ничего не говорит. И мать не ругает. Теперь у них в доме живет другая. Ну эта не сбежит. Скорее, других выживет. Цепкая, деловая баба. Эта в любовь не верит. Считает бредом юнцов и ненормальных. Племяшка с нею не дружит. Оно и понятно. Все разные они, эти женщины. Но после случая с сестрой я и сам не могу понять, что для баб важнее, какая любовь?

— У тебя сестра, а у меня отец на старости лет с ума сошел. Привел молодуху. Сам на пенсии, а ей недавно сорок исполнилось. Я и спросил, что станет делать с нею лет через десять? Так мой старик петухом на меня бросился и говорит, мол, никто не может предугадать даже завтрашний день. Ну и я ушел от него с полгода назад и больше не навещаю. Пусть живут как хотят.

— Ты зря так делаешь. Смотри, чтоб та баба твоего старика не обидела. Приберет все к рукам, самого на улицу выгонит. Такое случалось. Не бросай деда. Все ж твой отец. У него теперь вторая молодость наступила. Это старческая болезнь переоценки мужских способностей. Многие плохо заканчивают, умирают прямо в постели, — говорил Иван.

— Ну, эта басня не про моего отца. Нынешняя баба после матери пятая, какую в дом привел. А скольких не знаю? Он и нынешнюю взял на конкурсной основе с испытательным сроком. Не прописал в квартире, и деньги под замком держит. А чуть время выдалось посвободнее, к соседским бабам в гости убегает. Во! Старый прохвост! Ему молодухи мало! Все еще мужик! Даже я его прыти завидую! Сам к жене далеко не всякий день в постель прихожу, — сознался Димка.

— Смотри, чтоб и твоя не сыскала какого-нибудь козла, — вставил Николай едко.

— А я не стану переживать. Найдет, пусть уходит к едрене-фене. Не велика потеря, другую приволоку. Ни на одной бабе свет клином не сошелся.

— У тебя тоже не клеится? — удивился Коля.

— Пока нормально. Дома порядок, со всем справляется сама. Но по подружкам бегает часто и ревнует к каждому забору. Чуть задержался на работе, уже истерика, упреки, подозрения. Самое обидное, не верит ни одному слову, все перепроверяет. Вот так пригласили нас на свадьбу, я и пошел танцевать с подружкой невесты. Ох, сдобная девка! Глаз не оторвать. Я выпил, как все, разговорился с нею. Подумаешь, пару комплиментов отпустил, так моя кипеж подняла, хвост распушила, полезла к той девчонке с когтями, давай прическу пучками выщипывать. Я вступился, давай их разнимать. О! Что тут случилось! Лучше б не лез! Мало морду жена исцарапала, еще коленом в пах наподдала. Я в три дуги скрутился. Еле продохнул, поклялся самому себе никуда ее с собой не брать. Теперь все время дома сидим, вдвоем, как сычи. Полно жратвы, в доме порядок, а ничто в горло не лезет, не радует. Я за двери квартиры вместе с женой не выхожу. Не хочу опозориться. До чего дошло, она теперь с работы меня встречает, чтоб по пути какая-нибудь не отловила.

— А как же к нам уходишь? — спросил Иван.

— Вам она верит. Хотя, сам знаешь, звонит. И не только мне, а и тебе, Коле, Степке. Ей трудно поверить, что собираемся сами, без бабья.