Последний шанс палача - страница 5

– Круто! Ночной дозор, всем выйти из сумрака! – Рюмаха скатилась в желудок, делая Глеба благодушным. – А ты, ведьма темная, ужас, летящий на крыльях ночи, от ОРДАЛИЕВ отказалась?

– Это не смешно! Я тоже хотела свести в шутку, а он начал пугать. Типа, если ведьма не кается, то ее положено казнить, да еще мучительной смертью…

Дальнейшая картинка в изложении Дины выглядела сущим триллером. В гостинице ее спасли соратники-туристы, которым ей пришлось-таки нажаловаться, потом группу забросили в горы вертолетом, высадив на плато с кучей домиков. Натуральное сближение с матушкой природой – при полнейшем отсутствии сервиса! Мужики, похмелившись, взялись таскать дрова и воду, потом дошло до шашлыков, и гульба плавно свелась в новый запой. Массовой оргии Дине удалось избежать благодаря глобальной конкуренции между самцами, а ко второму дню научилась держать их на расстоянии. Все, в общем, наладилось. До тех пор пока утром третьего дня из тайги не вышли ОНИ – знакомый бородач с ласковым взглядом и глухонемой верзила с лицом убийцы. Постояли рядом с базой, заставив Дину похолодеть, а бородатый ей рукой помахал, почти по-дружески.

– Тут я и решила уходить, – подытожила зеленоглазая, зябко поведя плечами. – В домиках не спрячешься, на мужиков надежды мало. Думала, найду дорогу, потом автостопом…

– Смелое решение, – признал Глеб, становясь все более серьезным. У него опьянение прошло от активной мыслительной деятельности. А история, сначала показавшаяся глупой шуткой, выглядела все мрачней. С сектантами сталкивался он и раньше – Москва ими просто кишит, да и в здешние горы паломничества совершают регулярно. Страну Шамбалу ищут, размещенную дедушкой Рерихом аккурат в этих местах. Себя Глеб традиционно считал православным, и хоть в храмах бывал редко, но крестик носил. О крестах, прилаженных к стилетному клинку, слышать не приходилась – эта деталь придавала всей истории жутковатую достоверность.

– В ментовку тебе надо, – решил Глеб к завершению трапезы. – До Усть-Моксы довезу, там отделение.

– И что скажем?

– Как есть. Заяву напишешь, кинжал отдадим. Мы ведь с тобой люди законопослушные, да? Ждем от родной милиции помощи и защиты. А стрелялки устраивать с чокнутыми я не нанимался, извини.

– Ну ладно…

Сквозь вежливую интонацию девушки проступило разочарование, внезапно Глеба разозлившее. Герой тебе нужен, да?! Одним махом врагов убивахом?! Потом благодарный поцелуй красотки, пару статей на шею и вперед – по ту-ундре, по железной доро-оге!

– И учти, красивая, в мои обязанности перевоз туристов не входит, – ляпнул зло, совсем не то, что хотелось. Увидел вдруг себя со стороны: небритого, лохматого, с мятой похмельной харей. Какая тут на фиг романтика, смешно даже! – И бензин за твой счет, так что…

– Я поняла, – кивнула она невозмутимо. – Деньги есть, договоримся… товарищ водитель.

– Товарищей в 91-м упразднили, – буркнул Глеб, обозлясь на себя окончательно, и пошел мотоцикл проверять.

Для бодрости облился парой ведер холодной воды, а на ремень, по такому случаю, прицепил нож и походный кошель, без которых в тайгу не ходил даже на километр. Ружье решил оставить Айле – вдруг и правда вернутся, придурки!

Так и вышло, что летел теперь «иж-юпитер» по горной тропе с двумя людьми на нем, прижавшимися друг к другу, будто влюбленные, хотя было обоим совсем не до того. Помечтать разве что. Доставить глянцевую картинку обратно в цивилизацию и быстрее назад – к одиночеству и свежему воздуху! Еще с недельку будет немного жаль, а потом жизнь войдет в нормальную колею. Спокойствие и крепкий, здоровый сон – ну что еще надо для счастья?!

Подъем сменяется спуском, тропа изгибается резко, уводя мотоцикл по дуге…

…Что это было – интуиция? Укол по нервам из давних времен, где поворот на горной тропе означал засаду или фугас?

Проволока! Невидимая, натянутая меж двумя соснами, как раз на уровне горла! Нырнуть, тормоза выжать (поздно!!!), мотоцикл валится набок, удар, женский крик…

…Жив, кажется! Болит все и сразу, но не глобально – скорость была небольшой, сосна или камень с башкой не встретились. Главное – не рассек себе горло, как тот фриц-оккупант классической партизанской ловушкой!