Последний властелин - страница 12

Любимым местом Фокса при охоте за добычей был рынок; именно сюда устремлялись толпы голодных людей, готовых выложить за продукты любые деньги, или обменять их на какую угодно вещь. Охота за жертвой была для Фокса целым ритуалом. Обычно он выходил с двумя помощниками, останавливался где-нибудь в стороне, обшаривал шакальими глазами рыночные ряды. И как только выискивал «достойного», переходил к решительным действиям.

…Толпа людей, среди которой находились Грай и Рукк, прибыла в Сан-Гронико. Двое друзей отправились на рынок. Денег у них не было, но Грай решил продать свое фамильное кольцо.

— …Или обменяем его на продукты, — сказал он Рукку.

Его юный друг с сожалением посмотрел на кольцо:

— Оно такое красивое.

— Ничего! — хлопнул его по плечу Грай. — Разбогатеем, купим новое.

Ряды, ряды… Крики продавцов, споры с покупателями. Продуктов разных много, но и цены баснословные. Грай подошел к одной из торговок, предложил ей кольцо.

А в это время Фокс, спрятавшись за палаткой, внимательно наблюдал за посетителями. Пока он воротил нос и бормотал: «Не то! Не то!» И вдруг его словно огнем обожгло, он лишь выдохнул и несколько раз облизнул губы. Красавца, подобного этому темно-русому юноше с синими глазами, он в жизни не видывал… Фокс дал сигнал подчиненным, что жертва выбрана и пора действовать.

— … Вот вам два батона колбасы и две головки сыра, — сказала торговка.

— С ума сошла! — рассердился Грай. — Два батона колбасы за фамильное кольцо с изумрудом.

— Сам знаешь, каково нынче с продуктами.

— Не выйдет! — Грай забрал кольцо.

— Подожди! Три батона и три головки.

— Не выйдет! — повторил Грай и уже было направился к другому торговцу, но женщина за прилавком вцепилась ему в рукав:

— Четыре… И сверх того курица.

— …Так, так, — вдруг раздался тихий, вкрадчивый голос и двое молодцов в полицейской форме окружили Грая и Рукка. Вслед за ними появился еще один: маленький, с толстыми, обвислыми щеками, рыжими волосами, торчащими вокруг здоровой лысины. Один из полицейских вырвал из рук Грая кольцо и протянул его рыжему:

— Шеф, по описанию подходит.

— О чем вы говорите? — возмутился Грай.

— О кольце, юноша. О кольце, которое ты спер!

— Неправда. Это кольцо мое! Фамильное!

— Выясним, — ответил Фокс. — Сейчас пригласим человека, от которого поступила жалоба. А пока, ребята, извините, но вам придется пройти с нами. Что делать, время военное.

И он вдруг как-то странно посмотрел на Грая.

— Но почему?.. — возмущались двое друзей. — Почему мы должны страдать из-за нелепой ошибки?

— Не беспокойтесь, — Фокс являл собой саму любезность. — Если выяснится, что вы не виноваты, сразу отпустим.

Друзей заставили сесть в специально оборудованную повозку, и лошади тронулись.

Оживленные улицы с каменными домами уступили место бедным, ветхим строениям; дальше улиц вообще не было, дорога стала разбитой и пустынной, а пейзаж мрачным, унылым: сплошная грязь и редкие, полуразрушенные бараки. По серому небу бродили тяжелые тучи.

«Во влипли! — думал Грай. — Правда, этот рыжий обещал все выяснить и сразу отпустить. Но уж больно у него плутоватая улыбка».

Дорога несколько раз сворачивала то влево, то вправо и за ближайшим холмом открылось место, куда их везли. Грай и Рукк содрогнулись: серое здание с решетками, окруженное глубоким рвом, до краев наполненным водой. Вдоль бруствера стояла вооруженная охрана — специальная гвардейская часть.

— Вот мы и приехали, — тихо сказал Фокс. — Я начальник тюрьмы. Война, война… Но думаю, через несколько дней мы все уладим.

— Какие несколько дней?! — закричал Грай. — Вы же сказали…

Но Фокс уже отошел, чтобы отдать какое-то приказание своему подчиненному. Грая и Рукка повели в тюрьму.

Они шли по длинному коридору, из-за железных решеток на них смотрели сотни заключенных. В камерах находилась самая разнообразная публика: матерые убийцы, насильники, воры в законе, фальшивомонетчики, а так же разная мелочь — карманники, мелкие мошенники, спекулянты и прочее — все варились здесь в одном страшном котле. И, как часто бывает в эпоху господства Фоксов, много было невинных, попавших в этот склеп беззакония по доносу, навету, прихоти начальства или недоразумению.