Последний властелин - страница 50
Птица, казалось, поняла ее состояние. Янтарные глаза вдруг засветились удивительным теплом, согревшим душу и сердце Оливии. Страх молодой женщины прошел, поведение птицы нашло логическое объяснение: она ищет место, где спрятаться от дождя. Сегодняшняя непогода не дает покоя никому.
И опять птица точно поняла ее состояние, она несколько раз мигнула и улетела прочь, в секунду растворившись в темноте.
Стрелки часов давно миновали двенадцать и подбирались к часу. Оливия лежала в кровати и никак не могла заснуть. Черная птица не выходила из головы, ее янтарные глаза словно вновь и вновь искали Оливию, чтобы согреть таким приятным теплом. Хозяйка дома на холме даже не задумывалась над удивительной вещью: неужели в Ария-Салеме водятся грифы? Значит, водятся!
Хотя птица давно улетела, от ее невидимых глаз продолжало исходить тепло; теперь Оливия ощутила жар. Она отбросила одеяло, но и этого оказалось недостаточно. Ласковый огонь пробирал тело. Тогда Оливия сняла с себя ночную рубашку, осталась совершенно голой.
Ей почудилось, что кто-то подходит к двери, открывает ее. Ниэгро!.. Она вскочила, решив выйти к нему в костюме Евы, дабы муж увидел ее тело и даже на расстоянии почувствовал ее возбуждение.
Но в темном коридоре никого не было, вероятно, дверь открылась случайно, от обычного сквозняка. И этот же сквозняк осторожно закрыл ее.
— Будь ты проклят, Ниэгро! — прошептала Оливия. Она больше не могла терпеть, сексуальная истома доводила ее до умопомрачения. Она стонала и уже сама ощупывала свое тело, живот, потом рука опускалась ниже, касаясь главной сокровищницы…
— Будь проклят! — повторила Оливия. — Из-за тебя я дошла до точки. Я готова отдаться дьяволу.
В ту же секунду она ощутила ВЗГЛЯД, который скользил по ее груди, животу и устремлялся дальше, в сокровищницу. Затем словно чья-то рука провела по ее волосам, и раздался шепот, где каждое слово дышало ЖЕЛАНИЕМ обладать Оливией:
— Твое тело — верх совершенства, оно достойно быть запечатленным в мраморе на века великим Микеланджело. Груди — драгоценные чаши, глаза — и небо, и голубые озера, губы — лепестки роз, а аромат дыхания сводит с ума…
— Говори! Говори!
— Я мечтаю проникнуть в твою любовную пещеру, чтобы насладиться тобой без меры!
— Проникни!
Горячее дыхание Неизвестного больше и больше разжигало в Оливии дикий огонь страсти. По телу пробежала дрожь, и вся плоть запылала, точно факел.
Оливия потянулась к таинственному любовнику; ей страстно хотелось увидеть его лицо. Она так вглядывалась в темноту, что глаза заболели от напряжения. Но вокруг только тьма и пустота…
«А может, его и нет? Может это — безумные фантазии, тоска изголодавшегося по любви тела?»
И снова шепот в ответ:
— Хочешь знать, реальность ли это?
— Да! Да!
— А что такое реальность? Легенда, созданная органами чувств; ее достоверность — миф. Но очень страшный миф, поскольку мы выдаем наши собственные представления об окружающих вещах за истину в последней инстанции. Мы навязываем эту «истину» и другим, и себе. Ломаем судьбы, придумывая образ, который на самом деле совсем иной…
— Да, мой муж — иной. Я его выдумала!
— Вот видишь. И тебе не надоело жить в этой действительности?
— Мне тут невыносимо!
— Тогда беги в страну иллюзий. Создавай свой мир, который станет для тебя дорогим и желанным.
— Правильно! — закричала Оливия. — И пусть все летит к черту!
Она закрыла глаза и ощутила поцелуй на устах, настолько горячий, что загорелись ее кожа и волосы. Однако огонь не убивал, а пробуждал к новой, доселе незнакомой жизни, где больше не будет страданий.
— Я твоя! — выдохнула Оливия, отдаваясь во власть его ошеломляющих ласк.
Стихия чувств закружила ее, подняла на такую высоту, где она никогда не была даже с Ниэгро. Началась бешеная скачка, а опытный наездник так пришпоривал скакуна, что тот лихо брал одно препятствие за другим. Вот-вот, и должен наступить предел возможного. Но нет! Планка наслаждений поднята еще выше, поднята на недосягаемую высоту. Оливия находилась в плену ошеломляющего экстаза. Она стонала, выла, кусала до крови губы. А потом без конца повторяла: