Последний властелин - страница 67

Из груди Пьера вырвался вздох дикой страсти. И тут он ощутил некую, не свойственную ему робость. Он несмело приблизился, и огненная женщина впилась губами в его полураскрытый рот. Жар этих губ вихрем ворвался в него, распаляя каждую клеточку. Пьер не только стал ее рабом, пленником, он растворился в рыжеволосой красавице.

Он задрожал, едва она коснулась волшебными пальчиками его могучей дубинушки, закатил глаза, когда провела ею по своему телу: животу, груди, шее, лицу. Горячее дыхание рта опалило саму дубинушку, отчего она стала похожа на огромный-преогромный молот.

Теперь Пьер сам облизывал огненную женщину, которая оказалась вкуснее самого вкусного торта, изготовленного когда-то, на десятилетие маленького Пьера, его отцом — знаменитым кондитером. Он кусал ее и, точно изголодавшийся людоед, готов был съесть всю! Он без конца впивался в ее соски, словно пытался высосать из них молоко. А когда вошел в сокровищницу, то ощутил, как внутри него все взрывается, точно в бушующем вулкане, и сам он тонет в его огненной лаве.

И началась умопомрачительная игра! Необузданная похоть и самые бредовые желания Пьера теперь удовлетворялись с лихвой. Рыжеволосая так смачно меняла позы, что он визжал, стонал, хрюкал! Его напарница была и «лихой наездницей», и «покорной женой», и «злобным драконом», и «милой скромницей», и… кем только она не была! И все время требовала продолжения «любви». Пьер, впрочем, и сам не мог остановиться: молот работал как заведенный, высекая новые искры из наковальни. И, казалось, конца этому не будет!

Нет, все имеет конец. Огонь обжог любовника в последний раз, ласки прекратились, полог кровати опустился. Мсье Пьер стал ползать по ковру, собирая свою одежду. Потом, пошатываясь, вышел в коридор, еле спустился по мраморной лестнице и снова очутился в темном переулке. Он никак не мог сообразить, где находится и как ему добраться до причала.

Кто-то окликнул его. Это тот самый Гарри. Какой он громадный. Вот только лица из-за темноты и надвинутой на лоб фуражки опять не видно.

— Вы довольны?

— Да… я заплатил… — язык Пьера поворачивался с трудом.

— Знаю. Не желаете получить деньги обратно?

Мсье Пьер замычал, отрицательно покачал головой. Гарри, уже в который раз за сегодняшнюю ночь засмеялся и исчез в темноте.

Пьер кое-как добрался до судна, вошел в каюту, упал на койку, заснул, как убитый. Однако и во сне рыжеволосая не давала ему покоя: спрятавшись за какой-то невидимой прозрачной стеной, она дразнила, принимала бесстыдные позы, посылала воздушные поцелуи, даже на расстоянии оставляющие ожоги на его лице и теле. А он, облизывая пересохшие губы, рвался к ней и кричал:

— Ты! Только ты! Все, кто были у меня до тебя, до того жалки, ничтожны…

Едва открыв глаза, мсье Пьер решил немедленно отыскать незнакомку. Жизнь без нее теряла смысл. Он сошел на берег (Плевать на работу!), в ближайшем отделении своего банка снял все многолетние сбережения. Ничего не жалко!

Но где искать ее?! Шофер Гарри знает!

Однако ни в одном таксопарке Ария-Салема Пьер не нашел шофера, подвозившего его к таинственному дому. Да и сказать о нем он толком ничего не мог, лица-то не разглядел.

Оставался последний выход: самому разыскать тот дом! Мсье Пьер точно угорелый носился по улицам города, и везде, в каждой проходящей мимо женщине, ему виделась ОНА. В шуме волн, в городском грохоте он слышал ЕЕ ВЗДОХИ. Он не ощущал никаких других запахов кроме запаха ЕЕ ТЕЛА.

Жители Ария-Салема с удивлением смотрели на внешне респектабельного человека без конца носившегося по улицам с красным от волнения лицом и стекающим по щекам потом. А он искал, искал желанный дом и желанную дверь. Да только не находил. Переулки, столь похожие друг на друга, но где же тот, что так нужен ему?! Куда привез его вчера проклятый Гарри?

И тут мсье Пьер понял, какую ошибку совершил. Зачем ему Гарри? Матильда, вот кто поможет наверняка! Она-то знает всех, кто занимается в Ария-Салеме древнейшей профессией…

Пьер позвонил хозяйке борделя и попросил о срочной встрече.

Матильда — полная, страдающая отдышкой женщина лет пятидесяти пяти встретила гостя с традиционной лучезарной улыбкой, предложила чего-нибудь охлаждающего.