Последний выход - страница 29

— Постойте, постойте… — Оживился профессор. — Это не вы публиковали статьи в нашем «Вестнике» последние два года? Я помнится, сразу подумал, что такие данные можно получить только изнутри так сказать…

— И в «Вестнике», и еще кое-где… — Скромно подтвердил Дикобраз. — Я выиграл сразу два гранта — по коллективной психологии и фольклористике одновременно. Если выберусь отсюда живой — буду докторскую диссертацию писать…

— Интересный метод сбора данных. — Удивился Оператор. — На какие только жертвы не идут настоящие ученые в погоне за докторской надбавкой.

— Ничего особенно ужасного. — Заверил Дикобраз. — В дальние рейды я не ходил, а сталкеры, если не трогать их хабар, люди вполне мирные и общительные. Всю необходимую информацию я получал не выходя с Кордона — как-никак половина бродяг мои крестники, а через Сеть можно многое получить, если знаешь как и с кем поддерживать контакты. В конце-концов, большая часть их рано или поздно возвращается к Сидору, и знаете — изменения в психологии заметны очень хорошо.

— Значит. — Подвел я итог. — Куратора у тебя нет и вызвать помощь для нас ты не можешь?

— Куратор у меня есть, даже два — один в комендатуре, другой в штабе «Долга». И помощь вызвать я могу, хоть целый вертолет для срочной эвакуации, но для этого надо выбраться на поверхность — из подвала моя связь не работает…

— Тогда пошли. — Пригласил я их за собой. Вариант с вертолетом меня, пожалуй, устраивал. Правда выбираться сразу за Периметр мне как-то не с руки пока, но если удастся свалить из Долины, избежав встреч с охотниками за сокровищами, это будет уже полдела…

И мы пошли: сталкер, полтора профессора, испуганный солдат и деятель с кинокамерой — не в такой компании рекомендуют обыскивать подземелья.

Будь здесь обычная стальная дверь на петлях, ее бы своротили еще сто лет назад. Но вход в Лабораторию перекрывали две раздвижные бронированные плиты, утопленные в камень, перед которыми оказалась бессильны и взрывчатка и автоген. Многочисленные шрамы от прежних неудачных попыток густо покрывали броню, я даже насчитал на ней три сравнительно глубоких отметины попаданий из гранатомета. Думаю, хорошая пушка или килограммов пять пластита могли бы решить проблему, но в этом случае, неминуемо был бы завален весь туннель. Надежно здесь строители поработали, на Янтаре, помнится, дверь была намного слабее…

На каждом пульте имелось две кнопки: одна включала сам пульт, вторая собственно открывала. В принципе. Я уже нажал много раз все четыре, но успеха не добился. Повозившись минут пять, я понял, что первый пульт включал открывающий механизм, а второй — приводил его в действие. Первая операция прошла вполне успешно — мы вся ясно слышали гудение работающего двигателя, но дверь стояла мертво. Я и один раз давил, и сдвоенно, как компьютерную мышку — эффект был нулевой.

Перспектива смерти от удушья приблизилась и встала за моей спиной, реальная, как дуло автомата.

— Ты это, питание смени. — Посоветовал Левченко, выглядывая из-за плеча. — Видишь, лампочка горит еле-еле…

Чертыхнувшись, я последовал его совету — благо аккумуляторов у меня теперь было аж три комплекта — и попробовал еще раз.

Бронированные створки разошлись. Я ожидал, что открываться будет медленно и со скрипом, но они сработали почти мгновенно, как в лифте. Это оказалось полной неожиданностью и для меня, и для сидящего с той стороны кровососа.

Мутант резко поднял голову, издав утробный рык, но еще прежде, чем он встал в полный рост, я первым выстрелом завалил его на спину, а вторым снес ему полголовы. Все остальные даже не успели поднять оружие — те еще напарнички…

— Добро пожаловать. — Сказал я им, вгоняя два патрона в магазин. — И первым шагнул в темноту.

Слава богу, второго кровососа рядом не оказалось и мы беспрепятственно проникли в тамбур. Лучи фонарей заскользили по сторонам, выхватывая из мрака обломки мебели, остатки пульта дежурного, открытый лифт и раскуроченный силовой щит.

На пороге я с удивлением обнаружил тело Лосося, уже высосанное тварью. Он-то откуда здесь взялся? А еще я тут же, прямо у входа нашел «огненный шар» и первые пять тысяч легли в контейнер — хорошее начало…