Последний выход - страница 36

Надо думать, консультант в чем-то прав. Много раз такое видел: приходит парень в Зону, кураж в нем зашкаливает, готов хоть завтра к Припяти идти, но вот прошло всего трое суток, и лег пластом, глаза пустые. Потом вроде приходит в себя, но куда что девалось? Бродит по Кордону или Свалке тихий дикобраз, на жратву добыл — и ладно. А бывает и того хуже — был нормальный вроде новичок и вдруг стал натуральным отморозком…

Выстрел я услышал, когда до лестничной площадке оставалось два поворота. Потом что-то грохнуло в падении, затем раздался гулкий хлопок — кто-то прорывался через лестницу, как и мы, с боем.

Я жестом приказал профессору оставаться на месте и, квключив ПНВ, двинулся вперед на разведку.

Их было двое, я один. Но я их ждал, почти полностью скрывшись за штабелем ящиков, а они влетели в самую середку, прямо под прицел.

— Стоять. Оружие на пол. — Для наглядности я выстрелил в противоположную стену, поэтому приказ мой был выполнен немедленно и без вопросов. Повисла недолгая пауза.

— А-а-а, это ты, Ботаник? Приятно свидеться… — Сказал первый из них вроде бы даже с облегчением, что меня признаться, слегка оскорбило.

— А это ты, Колчан? На воле и живой?

Секунд десять мы еще помолчали. Мне спешить было некуда, а им — опасно. Вместе с Колчаном был Малик, личность знакомая и нестрашная. Встреча вышла неожиданной, но удачной, поскольку темы для разговора имелись. Первым не выдержал Малик.

— Слышь, Ботаник, давай хотя бы отойдем! Тут аномалии летают!

Но он слегка ошибся — полтергейсты не появлялись. На лестнице этим двоим перепало не меньше нашего: у Колчана была кровь на лице и он ее сейчас бессмысленно размазывал рукавом, а Малик как-то неловко держал левую руку — однако с данную минуту все было тихо. Также как и в Лаборатории, также как и по дороге обратно. Лично я видел этому только одно объяснение, то, что лежало у меня во внутреннем кармане засунутое в простреленную фляжку.

— Ничего, со мной не тронут. — Успокоил я его. — Ты лучше мне скажи, зачем вы Боцмана убили?

Удивленные взгляды, которыми они обменялись, объяснили мне почти все — эти двое и понятия не имели о гибели нашего старшого.

— А он что… умер? — спросил Колчан и не дожидаясь ответа зачастил скороговоркой — это не мы, чем хочешь клянусь! Нас Глыба поднял, сказал — тревога. Мы с ним к западному проходу рванули. А Боцман был уже сильно вдетый, его и не трогал никто, он на базе остался.

— А Калым?

— Калым с остальными должен был южную дорогу перекрыть, ему Глыба при всех приказал. А когда вернулись, Боцмана уже не было, Глыба сказал, что он за тобой вдогонку сорвался… Слушай. Ботаник, а это точно ты Селезня завалил? — спросил он, немного помявшись.

— Селезня — я… Слушай, ты можешь подтвердить, что Боцман был жив после моего ухода?

— Легко. Только кому подтверждать-то? Всех наших — того… — И он улыбнулся, скорее злорадно, чем как-то еще.

— Найдется, кому подтверждать… Так вы что, тоже слиняли?

— А то! — Ответил Колчан гордо. — Неужели терпеть будем? Калым испсиховался весь, мне в рожу дал ни за что, Малику вон вообще три зуба выставил.

Малик согласно кивнул и предъявил мне брешь на нижней челюсти.

— Короче, — продолжил Колчан. — Обмозговали мы это дело ночью и решили как ты. Нас как раз под утро в караул поставили, вот мы и сорвались, даже шмотки там оставили, было бы чего оставлять.

Вот, значит, почему всю команду повязали так легко — часовых не было… И в вертолет грузили семерых, все верно…

— Чего там наверху твориться? — спросил я, закрыв тему с Боцманом.

— Полцеха обрушилось, как раз та часть, что над бункером. — с готовностью доложил Колчан. Он, как и следовало ожидать, в их паре оказался старшим. — Сейчас там наемники крутятся и много их. На окраинах еще какой-то народ есть, но близко не подходят.

— А военные?

— Вояк пока нет, это точно. Дыра эта, ну, в которую мы сюда пролезли, она на склоне, напротив болота. Издали не видно, поэтому никто ее пока не нашел, но наемники рядом, так что времени у нас в обрез.

— А вы ее как нашли?

— Да просто…. Мы далеко не пошли, схоронились в дренажной трубе под дорогой — в нее сроду никто не лазит, там и пересидели. Так, выглядывали иногда, полюбовались как Глыбу вояки прессуют. У нас там припрятано было, ну мы и врезали от души, пока чего — уже ночь, а там Выброс на носу…