Последний выживший. Дилогия - страница 31

— Если хочешь у меня что-то забрать, то давай! — решился я немного выпустить пар, резко вскакивая на ноги.

Почувствовав мою жажду крови Палач неожиданно даже для самого себя отскочил на пару шагов и выхватил из сумки заряженный арбалет. Человек отлично подготовился! Вот только вряд ли ему это оружие поможет.

*пилик*

Телефон Палача заиграл мелодию, но сам человек не сразу посмел оторвать напряжённый взгляд от меня и посмотреть на сообщение. Но когда посмотрел, что же он там увидел?

— Принять файл?! — удивился он.

— Я отдам тебе Снимки, только не стреляй в меня! — тихим голосом взмолился я.

Под удивление Палача ценный опыт переместился из моего телефона в его. А он что думал? Я его убивать на глазах четырёх человек буду. Я ни на секунду не забывал, что Лидер тут оставил четырёх выживших для контролирования прохода. Да и к тому же, если я убью Палача, то меня тут же заподозрят. Всё же как раньше не получится всё свалить на зомби. Тут же их всех перебили!

— Правильный выбор, — восстановив смелость, заявил Палач. — Теперь я смогу получить первый уровень и стану ещё сильнее!

У меня самого не было шанса узнать ценность [Снимков], но судя по Лидеру и этому типу, чтобы с нуля подняться в развитии до первого уровня, нужно четыре [снимка зомби]. Ясненько. Логичнее было бы только избранным получить по 4 снимка, чем всем по 2. Но тут уж сработала подлая натура Лидера, который не хотел себе конкурентов плодить. Так что, когда все станут 1 уровня, он уже будет как минимум на 3. Умный тип!

Чтобы больше не пугать Палача, я решил отправиться в Лагерь.

Тут всё было печально. Из почти сотни Выживших, способных сражаться было гораздо меньше половины. Остальные же были вынуждены на них надеяться.

Кучка детишек. Инвалиды. Старики. Владельцы айфонов. Это те группы людей, которые оказались на попечении бойцов. Почему владельцы крутых айфонов оказались среди бесполезных? Да всё по той причине, что на их телефоны невозможно было поставить прошивку. Вероятно, у создателей игры какие-то правовые тёрки с компанией «Apple Inc.».

— У меня не получается связаться с мужем! — в истерике кричала какая-то женщина раз за разом набирая номер телефона. — Что с ним?!

— Мама-мама! — кричала ребёнок, также пытаясь дозвониться до абонента.

Им всё ещё было непонятно, что хоть телефоны и показывают стопроцентный сигнал, но это фикция. Никакой сотовой связи нет. Это связь теперь только с игровыми сервисами.

*Ла~ла~ла*

Заиграла мелодия у одного ребёнка. Он пылко схватился за телефон и крикнул:

— Папа это ты?

Но оказалось, что это другой ребёнок набирал номера из своего списка и сумел дозвониться только лишь до своего друга, находящегося рядом с ним. Путём проб и ошибок выжившим удалось узнать, что они могут связаться с другими выжившими, которые находятся рядом с ними и о существовании которых они знают. Но это опять же применимо лишь к тем, у кого телефоны перепрошиты. Дети, женщины и инвалиды и прочие напуганные кто не способен сражаться, но перепрошил телефон, могли друг другу дозвониться. Те у кого телефон не был прошит были лишены любой связи.

Вы продержались 1 час 53 минуты

Человечество уцелело на 52 %

В это время я продолжал изучать новые возможности прошитого телефона.

Помимо приложения социальной сети [Соратник], были и иные, важные для выживания программы. Это изменённый список контактов, где рядом с именем контакта указана и информация о его текущем статусе. То есть находится ли он в зоне доступа или нет. Выжившие не стали слишком уж углубляться в эти дебри. Они просто боялись далеко отходить от лагеря, поэтому проверить на каком максимальном отдалении действует связь между выжившими не сумели. Но существовала возможность как текстовой связи, так и видео и обычные звонки. Качество связи было даже лучше, чем в сетях 3G. Один из бойцов, ради эксперимента отдалился во время видеозвонка в самый дальний угол станции и связь с ним всё ещё сохранялась, хоть иногда и появлялись помехи, словно на старом телевизоре. Все решили, что тут связь действует по принципу радиосвязи, то есть при отдалении связь становится хуже.