Последняя чашка кофе - страница 18

Тогда сами преступления. Как взрослые мужчины так подчинялись и выполняли абсурдные пожелания вздорной певицы? Что затуманило их разум? Красота или…

Паули подскочила. Поговорить нормально с Констом они не успели. А вдруг резким запахом чеснока в блюдах певица маскирует не лекарства, содержащие мышьяк, а иное вещество? Легкий наркотик, затуманивающий разум, с помощью которого отодвигается смерть. Все равно нужен сообщник, и им могла быть сестра. Ведь ее алиби никто не проверил…

— Габриэль, помоги, — она знала, что из соседнего номера никто не услышит, но все равно говорила вполголоса.

— Что случилось? — голос Джостера был ровный и четкий, словно он не ложился спать.

— Собери данные по Агнессе Фогетен.

— Ее досье есть в деле.

— Оно слишком причесанное. Прям пай-девочка. При наличии такого папы это не проблема. Габриэль, ты можешь раздобыть что-то настоящее, чего прячут.

Он усмехнулся:

— Ты льстишь мне. Что тебя напрягает?

— Что здоровый человек беспрекословно подчиняется больной дивной.

— Я понял. Паули, я думал, что уже завязал с работой в полиции, но ты упорно меня втягиваешь в расследования.

— Ты сам рад иногда тряхнуть стариной, — парировала она, — иначе бы уже спал.

- Я переживаю за тебя. К завтрашнему вечеру. Кстати, где ты?

— В гостинице.

— И с кем наша певица?

— С Констом.

— Это рискованно, Паули.

— Ты можешь предложить иной вариант? Если Дивный перешел грань, то с помощью морали его не поймаешь. Чем ближе точка невозврата, тем меньше дивные оглядываются на общество и законы. А Майкла уже на грани.

В трубке вздохнули и тихо попросили:

— Будь осторожна.

Связь прервалась.

Паули вновь вытянулась поверх покрывала. Если в коридоре поднимется шум — она услышит. Все остальные отслеживают ситуацию в номере через прослушку, да и не поможет она ничем. Ее стихия — провокации, переговоры, споры, игры разума. Задерживать преступника, устраивать погони — не ее. Так почему бы не воспользоваться ситуацией и не выспаться? Лишь бы Конст все понял.

Утром ее разбудил стук в дверь. Она подскочила и открыла. В дверях стояла рассерженная Родвига:

— Я полчаса пытаюсь до тебя дозвониться.

— Что случилось?

— Конст час назад уехал домой. Сам, на машине, — доложила Родвига, — певица пакует чемоданы.

— Почему уехал? Немедленно верни.

Родвига попыталась дозвониться до судмедэксперта, однако трель донеслась из номера люкс. Женщины встревоженно переглянулись. Родвига потянулась к двери, но Паули ее остановила, прошептав губами: “Нет”.

Через минуту здание оцепили. Посланные за Констом наряд доложил, что машина судмедэксперта была припаркована на обычном месте, но в квартире никого не было. На работе тоже он не появлялся.

Всю труппу певицы собрали в одном из подсобных помещений и лишили всех средств связи. Появившийся комиссар Драйзер хмуро посмотрел на бледную Паули:

— Мисс Роджери…

— Я сама пойду туда. Конст жив. Они знают, что он полицейский.

— Что, черт возьми происходит?

— Сестры Фогетен — убийцы. И я докажу это. Только пустите меня.

— Меня предупреждали, но я думал, что вы образумились, — процедил комиссар.

— Я готова нести наказание. Но сначала я предъявлю вам убийц. И спасу Конста Судортича.

Она поднялась по пустой лестнице и подошла к двери. Постучалась. Сейчас ей главное, чтобы дверь открыли. Сестры уже были в курсе, что их окружили и будут тянуть время, чтобы дождаться приезда как можно большего количества журналистов, а также всемогущего папочки. У Паули нет права на ошибку.

— Мы просили не беспокоить.

— Меня зовут Паули Роджери, я начальник отдела расследований и главная в группе вашей охраны, — спокойно и медленно произнесла дивная, — откройте, пожалуйста, дверь.

С той стороны молчали. Прошла наверно вечность прежде чем ее просьбу выполнили.

— Мисс Роджери? Почему вокруг гостиницы оцепление? — сквозь щель выглядывала сестра певицы.

Паули внимательно рассматривала ее, не торопясь отвечать на недоумение девушки. Внешность из серии обыкновенной, та, на которой можно словно на белом холсте создавать совершенно разных и непохожих людей. Сегодня роковая красотка, завтра синий чулок, послезавтра старуха, через неделю — подросток. Этот факт составил пазл окончательно. Паули не любит задержания, всегда предпочитала быть на расстоянии, но сейчас от ее действий зависит жизнь подчиненного. А значит во внимание берется худший вариант.