Последняя крепость империи - страница 12
– Подсаживайся, – пригласил он Сиантоли. – Мне добыли хорошее вино, ты такого не пробовал, это точно.
Сиантоли присел на подушки напротив, пригубил вино. Поблагодарил.
– Ну, как тебе служба в моей сотне? Как твои ястребы, порхают?
– Нормально. Мертвецов таскать и воронам под силу, а насколько они ястребы, в бою посмотрю. Дело у меня к тебе, просьба.
– Говори.
– Дай сто монет в долг. Добуду, отдам.
Сотник посмотрел исподлобья изучающе, но слов не сказал. Крикнул помощника, приказал принести связку денег21.
Сиантоли поблагодарил и поспешил в расположение Второго десятка.
Монголы были пьяны и усталы, лениво выдумывали, что бы ещё сделать с голой и совсем некрасивой жертвой, уже вовсе не похожей на особу княжеских кровей и мастерицу по удовлетворению изысканных мужских желаний.
Сиантоли молча поднял над головой связку монет и кивнул на княжну.
– Договорились! – сказал за всех десятник, и видно было, что солдаты с ним полностью согласны.
Сиантоли накинул на княжну первую попавшуюся тряпку, схватил за руку и потянул за собой.
Он завёл женщину в первый пустой дом на своём участке работ. Отыскал кувшин с водой, дал напиться. Княжна, узнав спасителя, упала на пол, принялась обнимать ноги, причитать. Сиантоли не понимал тангутку, да он и не желал понимать. Она лопотала что-то вроде «Спаси, спаси» или «Спас. Ты меня спас». Он поставил её на ноги, жестом приказал повернуться лицом к стене. Приговаривая «Я спасу тебя… Да, я тебя спас…», с размаху проломил затылок кистенём.
Отыскав тангутов-уборщиков, за которыми присматривал Стрела, Сиантоли отвёл их к убитой, приказал убрать.
Стрела долго рассматривал обнажённое тело, отвернулся.
– Жалко, – тихо сказал он и кажется всхлипнул.
Тёмным вечером после сытной мясной похлёбки и ковша противного тёплого вина Сиантоли удалился от всеобщего шума, вышел со двора на пустую узкую улочку, сел на землю под глинобитную стену и задрал голову к звёздам. На душе было до тошноты пусто.
– Вот, друг мой Дзэвэ, чем закончилась твоя весёлая любовь к княжеской жене. Такие вот приключения… Ещё неизвестно, кому лучше теперь, ей или мне, – сказал он вполголоса и вдруг подумал, что княжна – первая жертва его в качестве воина монгольского войска.
Историк
(Россия, Владивосток, 2013 год)
Империи Дальнего Востока
– Итак, начнём. Какова тема нашего семинара? – профессор Ильмаков окинул аудиторию поверх очков. – Ну, забыли зачем пришли?
Николай Фёдорович любил эти моменты начала прямого взаимодействия со студентами, когда с высоты недосягаемо умного доктора наук ты опускаешься на одну полку с теми, кого учишь, начинаешь говорить с ними лицо в лицо, и постепенно возникают доверительные отношения между преподавателем и студентами. В глазах этих отстранённых, занятых своими личными проблемами молодых людей вдруг проявляется интерес, они вступают в диалог, иногда даже в спор с «преподом» и с этого момента начинается их подлинное проникновение в суть изучаемого предмета – то, чего и обязан добиться хороший преподаватель. А ещё Николаю Фёдоровичу нравилось это общение с молодыми ребятами за то, что на семинарах он сам почти забывал свой возраст и тоже начинал чувствовать себя молодым.
– Тема семинара: «Государства Дальнего Востока в двенадцатом – начале тринадцатого веков», – доложила староста группы Ира Цаплина.
– Хорошо. Дальний Восток, двенадцатый век. Начнём от печки, как говорила моя бабушка. Какое средневековое государство двенадцатого века ближе всего к нашей печке?
– Цзинь!
– Почему?
– Они жили на нашей территории.
– Правильно, Цаплина. Почти правильно. Это мы теперь живём на их бывшей территории. Кто у нас готовил историю государства Цзинь? Говори, Верунина. Можешь сидя.
– Начало второго тысячелетия нашей эры в истории народов Дальнего Востока ознаменовалось выходом на политическую арену тунгусоязычных чжурчжэней. Появление названия «чжурчжэнь» некоторые исследователи склонны относить к глубокой древности…
– Стоп, стоп, Верунина. Ты сейчас читаешь конспект моих лекций. Конечно, в твоём исполнении это звучит более эротично, но прости, вынужден тебя прервать, такими темпами мы ничего не успеем. Я читал вам этот материал девять академических часов. Сейчас нам нужно уяснить суть, очень коротко: откуда взялось это самое Цзинь. Кто может ёмко, в трёх словах? Ну? Давай, Ежов, ты мачо, у тебя всё должно получаться.