Последняя любовь миссис Галлахер - страница 20

Он как-то естественно-грациозно потянулся и повернулся на бок.

В наступившей тишине Хелен рассматривала сосновый лес невдалеке и ласточкины гнезда на берегу реки. Краешком глаза она видела его распростертое тело. Джинсы и футболка обтягивали его, показывая силу и красоту мускулов на груди и бедрах. Внезапно Том прошептал:

— Идите ко мне, Хелен!

И она виновато вздрогнула, а потом, собравшись с силами, послушно направилась к нему. Недоуменно взглянув на него, она посмотрела вниз, чтобы увидеть, что же он там так пристально рассматривал. Секундой позже она недоуменно прошептала:

— Что мы здесь рассматриваем?

— Наклонитесь ниже.

Ей хотелось угодить ему, и она сделала так, как он просил. Какое-то время она всматривалась в землю, а затем раздраженно произнесла:

— Том, кроме травы и веток я здесь ничего не вижу! Ой, муравьи! Один из этих маленьких монстров укусил меня!

— А чего вы ожидали? Ваша рука как раз была на середине его пути, — произнес он, не отрывая глаз. — Взгляните на них внимательно. Неужели вы не видите? У них нет времени на сплетни или злословия. Они работают, а не перемалывают из пустого в порожнее, — добавил он насмешливо. — Они делают ту работу, для которой Бог создал их. Ни один из муравьев не задумывается, что о нем думают другие.

Скептически взглянув на Тома, она опять перевела взгляд на муравьев.

— Откуда вы это знаете? — сухо спросила Хелен.

— А вы посмотрите на этих двух, которые так усиленно шевелят усиками. Может быть, одни из них говорит другому: «Ты не заметил, что Мариан напускает на себя очень важный вид? Можно мне не ползти за ней в тоннеле, а то она точно укусит меня?» — он понимающе усмехнулся. — Вы не верите в это? Муравьи уже рождаются со знанием, что является важным в этой жизни. И их совсем не интересует, что думают о них соседи.

Хелен начала было спорить с ним, но внезапно остановилась.

— О, нет! — вскрикнула она. — Посмотрите на эту гусеницу, которая ползет прямо на их тропинку. — Хелен выпрямилась. — Ползет изо всех сил. Годзилия ведет беспутный образ жизни.

Том рассмеялся и подвинулся к ней поближе. Они смотрели, как это мохнатое, толстенькое и неуклюжее существо медленно передвигалось по травинке, сгибая ее, чтобы ползти дальше.

— Нет, дорогая, — через мгновение произнес Том. — Я знаю, что она не поползет туда. Гусеницы не ползают по прямой линии. Они ползут туда, куда наклоняются травинки.

«Как ты», — внезапно подумала Хелен. Отбросив эту мысль, только что беспокоившую ее, она поднялась на ноги и строго взглянула на него.

— Теперь я все поняла. Вы устроили этот пикник с определенной целью. Вам хотелось завезти меня в лес, подальше от цивилизации, от надежды на спасение, чтобы рассматривать насекомых, — она с сожалением покачала головой. — Как это гнусно!

Том улыбнулся.

— Не так уж это и плохо. Это всего лишь говорит о том, что за последнее время я очень сблизился с природой. — Он поежился, как будто это поставило его в неловкое положение. — Мне хотелось поделиться этим с вами.

Так оно и случилось.

После ланча они отправились в лес на прогулку. Насекомые никогда не интересовали Хелен, но сегодня она с интересом изучала их. И птиц, и растения, и мелких животных, обитающих в подлеске, о существовании которых она даже и не подозревала.

— Это все естественно, — произнес Том тихим голосом, как будто боялся переполошить окрестности. — За последний год я встретил много людей, живущих по законам природы. Им не нужны были подушки или транквилизаторы, чтобы заснуть. Они быстро засыпали после тяжелой работы. — Он посмотрел на лениво струящуюся реку. Тишина природы была для них успокаивающим средством. Скуки не существует. Слишком многое нужно сделать и слишком многое познать.

Хелен обдумывала его слова, когда они спустились к реке и следили за стайками снующей мелкой рыбешки на мелководье. Сравнение Тома было немного грубоватым, но она была не настолько глупа, чтобы не согласиться с ним.

Они стояли на высоком берегу и смотрели на спокойную гладь воды, как вдруг Хелен заметила что-то светлое на темной воде.

— Том, посмотрите, что-то блестит на воде, — сказала она, наклоняясь, чтобы получше рассмотреть. Когда она увидела, что это такое, то добавила: — О, ничего.