Последняя надежда (ЛП) - страница 14

– Это не вариант, – Гарсия снова отвешивает Беннито шлепок.

– Что за черт? Я же просто спросил, – ноет Беннито.

Я примирительно вытягиваю руку между ними.

– Ты новичок, но клятва, которую ты дал, когда пришел, заключалась в том, чтобы защищать всех в «Слезах Господа» так, будто они значат для тебя больше, чем собственная мать. Мы никого не оставляем. Неважно, если даже сам Бог будет держать одного из нас в заложниках. Мужчина или женщина из «Слез Господа» знает и ждет, что его семья придет и спасет его. Разве не поэтому ты с нами, Беннито?

У него в глазах смешивается благодарность и стыд, но юношеский максимализм побеждает.

– Ну, это и еще девочки.

Гарсия снова шлепает его по макушке, в этот раз легонько, почти ласково, но голова Беннито сегодня вечером будет болеть от всех ударов. Может быть, это заставит его задуматься. Пока мы смеемся, на мониторах начинается движение.

Дверь в номер Авы распахивается, и на пороге стоит Фуке. Он показывает двум мужчинам позади себя действовать. Вторая половина булочки была на полпути в рот Авы, когда мужчина, которого я видел в коридоре, поднимает ее на ноги. Он выносит ее и захлопывает дверь.

– Черт, – я вскакиваю на ноги. – Должно быть, они хотят перевезти ее.

Гарсия сует мне в руки сумку, которую мы шуткой называем сумкой бойскаута.

– Я сегодня утром дважды проверял аварийный комплект. Иди!

Схватив два своих глока, засовываю их в двойную кобуру на плече, надеваю куртку, которую в меня бросил Гарсия, и бегу. Даже не знаю, собираюсь ли защищать Аву или посылку, но знаю, что не могу упустить ее из виду.

Глава 5

Ава

– Куда мы едем? – спрашиваю я уже десятый раз за последние десять минут.

По обе стороны от меня в машине сидят мужчины, а у меня на коленях сумочка. Мои запястья снова в синяках от того, что Фуке хватал меня.

Мне никто не отвечает. Конечно, нет. Я для них не имею значения. Но ответ получила достаточно быстро, когда машина подъехала к аэропорту и остановилась на пожарном проезде.

Аэропорт?

Я хмурюсь от удивления, а мужчина справа от меня, Афонсо, снова хватает меня за руку. Когда он впивается пальцами в мое запястье, я шиплю от боли, а он усмехается.

– Не волнуйся, малышка. Это временно.

Не волноваться? С синяками на руках? Я вырываю свое запястья из его рук.

– Не трогай меня.

– Ты пойдешь со мной, как моя дочь, – говорит Афонсо, доставая свой паспорт.

Там написано Афонсо Уэссекс. Тьфу. Затем он вручает мне мой на имя Люси Уэссекс.

– Отлично, – говорю я, но в голосе мне не хватает энтузиазма.

– Выкинешь что-нибудь, и твоя подруга Роза умрет, – кричит Фуке со своего места. – И эта смерть не будет быстрой и безболезненной.

«Вы, ребята, мудаки», – думаю я, но не говорю этого, а просто отвечаю.

– Знаю. Я не собираюсь ничего делать.

Роза зависит от меня, а значит, я буду хорошим послушным мулом. ^>7

Я смотрю на Афонсо, а он заглядывает в разрез моей блузки. Классный «папочка». Я инстинктивно прикрываюсь.

– Можно мне использовать свои резиновые перчатки и лосьон для рук, пока мы тут?

Они привыкли к моим странностям с руками. Я модель рук, как они знают, и поэтому постоянно мажу руки лосьоном и надеваю резиновые перчатки, чтобы защитить руки от любых неприятностей окружающей среды. Я купила их на следующий день после встречи с первым покупателем. И с тех пор фанатично использую, хотя Фуке смотрит на меня так, будто я что-то замышляю. Я объяснила им, что когда все закончится, мне хочется вернуться к работе, будто ничего не произошло. Они приняли это, хотя не поняли, что резина и лосьон – это комфорт, а не психологическая проблема.

У перчаток есть и вторая цель, они не оставят моих отпечатков на всем этом дерьме. Независимо ни от чего, если информация, которую я продаю, станет известной, а вместе с ней и мое имя, я попаду в тюрьму. Судя по тому, что я знаю, это уровень информации Сноудена^>8. И эта мысль ужасает меня.

– Сейчас же положи их в сумку, не время заботится о руках, – Фуке бросает в меня коробку одноразовых перчаток.

Я ловлю их, поражаясь темному кольцу вокруг своего запястья на правой руке, там большой синяк, который заставляет меня вздрогнуть. Упаковываю перчатки и лосьон в свой чемодан.