Последняя орбита - страница 18

Начну с того, как расстались с Землей. Это был такой момент, что у меня даже комок к горлу подступил. Казалось, еще мгно­вение, и я заплачу. Хорошо, что удержался. Было бы слишком стыдно. Надеюсь, что С. В. и П. К. не заметили этой моей слабо­сти. Считаю, что настоящему космонавту ее прощать нельзя, и обещаю быть впредь выдержанным, суровым. Как С. В. и П. К. Уверен, что и им было невесело. У С. В. семья, у П. К. — моя сестрица. Случайно подслушал, как он говорил Вале, что будет скучать по ней. Поженились бы они уже, что ли. Но что-то я по­вернул не туда, дневник все-таки мой, а не С. В. или П. К.

Так вот через свою духовную слабость я чуть не прозевал ми­нуту, когда корабль отчаливал от станции. Произошло это уди­вительно незаметно. Потом уже стартовые ракеты вывели нас в открытое пространство, где можно было включить двигатели, не боясь нанести ущерб орбитальной станции. Наверное, это был интересный момент, когда огненные смерчи вырвались на сво­боду. Но я ничего этого, к сожалению, не мог видеть — сидел под колпаком, как мышь под метлой. Ведь без защитного при­способления развиваемого кораблем ускорения не выдержало бы ни одно живое существо. Зато мы получили достаточный разгон. Правда, двигатели и сейчас работают, увеличивая скорость «На­бата»: впереди же миллионы километров. Но теперь если это и заметно, то разве потому, что на корабле существует почти земная сила тяжести, и мы живем и работаем в привычных условиях.

Надо отметить, что С. В. и П. К. не вмешиваются в работу ме­ханизмов. Всем управляет ЭВМ. Их у нас две, основная и резерв­ная. Тем не менее в рубке постоянно находится дежурный пилот. Основная нагрузка в этом смысле выпала на долю моих старших товарищей. Мне же за сутки позволяют выполнять обязанности пилота всего три часа, и то днем. Чудаки. Солнце же светит не заходя. Но мы все равно придерживаемся земного деления суток, и каждые двадцать четыре часа корабельная сирена возвещает о наступлении нового дня. А на электронных календарях над пультом, в салоне, библиотеке всегда отмечается год, месяц, число, час, минута, секунда. Ведь в космическом полете и секунда имеет значение. Если, например, мы разрабатываем маршрут своих разведчиков и место встречи с ними в пространстве.

Дежурю я с большим удовольствием. Над центральным пуль­том имеется экран, на котором видна часть неба перед кораблем. Можно было бы, конечно, вести и визуальные наблюдения: стены рубки прозрачные и только закрываются защитными заслонками на случай непредвиденной встречи с метеоритом. Но экран на­дежнее для наблюдений. На нем обозначены координаты, указы­вается место в пространстве, где в данный момент мы находимся, отмечается трасса — темная линия словно бежит за миниатюр­ным серебристым корабликом, копией нашего «Набата».

Техника функционирует нормально. И дежурному нет нужды во что-то вмешиваться. Понадобится — ЭВМ сама даст необхо­димую команду и доложит о ней дежурному. Вот мы и ждем, не потребуется ли вмешательство человека. С приборами я, думаю, лажу. А перед небом теряюсь. Здесь оно совершенно не похоже на земное, хотя созвездия имеют те же очертания, — мрачное, чужое. Не могу понять, почему С. В. и П. К. считают, что небо полно жизни. Вокруг «Набата» — пространство, а небо — про­должение того же пространства. Согласен, есть еще и метеорит­ные зоны, однако где-то там, дальше. Может, за Марсом. Здесь же мы ничего не встретили, даже наши чуткие приборы не отмечали вблизи «Набата» чужого тела. Так что живет не пространство, а планеты, звезды, а это очень далеко от нас. Пока люди боль­ше гадают, что там на них. Вспомните, как утверждали, что Луна покрыта пылью, что на Венере штормовые океаны, а на Марсс кто-то прорыл каналы. И только когда люди или сами, или с по­мощью своих автоматов взглянули на эти планеты, узнали, что ничего такого нет. Так что, видимо, напрасно П. К. не отходит от телескопа. Издали и ошибиться очень просто.

Нет, астрономия меня не привлекает. Буду физиком, как ре­шил в школе. Ничего, что в этом году не поступил в институт. Для меня составили специальную программу, чтобы я не очень отстал от однокурсников. И я, конечно, выполню ее.