Посошок - страница 18
Не впервой ломать.
Что ж, в чем родила мать,
В том и помирать?
Дунул в третий раз — как умел, как мог,
И воскрес один яркий уголек.
И прожег насквозь расписную шаль.
Всю расшитую мелким крестиком.
И пропало все. Не горят костры,
Не стоят шатры у Шексны-реки,
Нету ярмарки.
Только черный дым тлеет ватою.
Только мы сидим виноватые.
И Егорка здесь — он как раз в тот миг
Папиросочку и прикуривал,
Опалил всю бровь спичкой серною.
Он, собака, пьет год без месяца,
Утром мается, к ночи бесится,
Да не впервой ему — оклемается,
Перебесится, перемается.
Перемается, перебесится,
И Бог даст — не повесится…
Распустила ночь черны волосы.
Голосит беда бабьим голосом,
Голосит беда бестолковая.
В небесах — звезда участковая.
Мы сидим, не спим.
Пьем шампанское.
Пьем мы за любовь
За гражданскую.
Мельница
Черный дым по крыше стелется.
Свистит под окнами.
— В пятницу да ближе к полночи
не проворонь, вези зерно на мельницу!
Черных туч котлы чугунные кипят
Да в белых трещинах шипят гадюки-молнии.
Дальний путь — канава торная.
Все через пень-колоду-кочку кувырком да поперек.
Топких мест ларцы янтарные
Да жемчуга болотные в сырой траве.
— Здравствуй, Мельник Ветер — Лютый Бес!
Ох, не иначе черти крутят твою карусель…
Цепкий глаз. Ладони скользкие.
— А ну-ка кыш! — ворье, заточки-розочки!
Что, крутят вас винты похмельные —
С утра пропитые кресты нательные?
…Жарко в комнатах натоплено.
Да мелко сыплется за ворот нехороший холодок.
— А принимай сто грамм разгонные!
У нас ковши бездонные
Да все кресты — козырные!
На мешках — собаки сонные
да бабы сытые
да мухи жирные.
А парни-то все рослые, плечистые.
Мундиры чистые. Погоны спороты.
Черный дым ползет из трубочек.
Смеется, прячется в густые бороды.
Ближе лампы. Ближе лица белые.
Да по всему видать — пропала моя голова!
Ох, потянуло, понесло, свело, смело меня
На камни жесткие, да прямо в жернова!
Тесно, братцы. Ломит-давит грудь.
Да отпустили б вы меня. Уже потешились…
Тесно, братцы… Не могу терпеть!
Да неужели не умеем мы по-доброму?
…На щеках — роса рассветная.
Да черной гарью тянет по сырой земле.
Где зерно мое? Где мельница?
Сгорело к черту все. И мыши греются в золе.
Пуст карман. Да за подкладкою
Найду я три своих последних зернышка.
Брошу в землю, брошу в борозду —
К полудню срежу три высоких колоса.
Разотру зерно ладонями
да разведу огонь
да испеку хлеба.
Преломлю хлеба румяные
да накормлю я всех
тех, кто придет сюда,
тех, кто придет сюда,
тех, кто поможет мне,
тех, кто поможет мне
рассеять черный дым,
рассеять черный дым,
рассеять черный дым…
Вечный пост
Засучи мне, Господи, рукава!
Подари мне посох на верный
путь!
Я пойду смотреть, как твоя вдова
В кулаке скрутила сухую грудь.
В кулаке скрутила сухую грудь.
Уронила кружево до зари.
Подари мне посох на верный путь!
Отнесу ей постные сухари.
Отнесу ей черные сухари.
Раскрошу да брошу до самых звезд.
Гори-гори ясно! Гори…
По Руси, по матушке — Вечный пост.
Хлебом с болью встретят златые дни.
Завернут в три шкуры да все ребром.
Не собрать гостей на твои огни.
Храни нас, Господи!
Храни, покуда не грянет Гром!
Завяжи мой глас песней на ветру!
Положи ей властью на имена!
Я пойду смотреть, как твою сестру
Кроют сваты в темную, в три бревна.
Как венчают в сраме, приняв пинком.
Синяком суди, да ряди в ремни.
Но сегодня вечером я тайком
Отнесу ей сердце, летящее с яблони.
Пусть возьмет на зуб, да не в квас, а в кровь,
Коротки причастия на Руси.
Не суди ты нас! На Руси любовь
Испокон сродни всякой ереси.
Испокон сродни черной ереси.
На клинках клялись. Пели до петли.
Да с кем не куролесь, где ни колеси,
А живи, как есть —
в три погибели.
Как в глухом лесу плачет черный дрозд.
Как присело солнце с пустым ведром.
Русую косу правит Вечный пост.
Храни нас, Господи, покуда не грянет Гром!
Как искали искры в сыром бору.
Как писали вилами на Роду.
Пусть пребудет всякому по нутру.
Да воздастся каждому по стыду.
Но не слепишь крест, если клином клин.
Если месть — как место на звон мечом.
Если все вершины на свой аршин.
Если в том, что есть, видишь, что почем.
Но серпы в ребре да серебро в ведре
Я узрел не зря. Я — боль яблока
Господи, смотри! Видишь? На заре
Дочь твоя ведет к роднику быка.
Молнию замолви, благослови!