Посреди Вселенной - страница 2

— Вон погляди, — говорит Ивану, — чего жёнка тебе принесла. — И развернула платок.

Иван пригорюнился. Но щеночка выбрасывать не велел. Приказал кормить его и поить.

Через год жена опять золотого робёночка принесла.

И опять злая баба-яга в обличье доброй няни-старушки согласилась обмыть его в бане. Обмыть обмыла, но после того как на своём помеле полетала, вернулась назад уже не с робёночком, а с собачкой.

Почернел Иван от такого несчастья. Что и делать? Забыться решил в крестьянской работе. Направился в лес, нарубить там на зиму дров. Работает день. Отемнело. Пришёл в самодельный шалашик. Поесть ещё не успел. Только прилёг, как видит: являются два золотых робёнка. Подступили к столу. А на нём туесок с молоком. Хлебнули попеременно.

— Вроде от маминой коровушки молоко, — улыбнулся один.

И второй улыбнулся:

— От маминой.

Воротился Иван домой.

— Давай, жёнка, пестерь-короб, ещё пойду в лес.

Снова работает до потёмок. Как звёзды в небе наспели — забрался в шалашик. Дверинку нарочно не заложил. Слышит — шажки. Всё ближе и ближе. И только зашли золотые робёнки, он их обоих в охапку да и в пестерь. Принёс робятёшек домой. Тут подбегают к нему две собачки, которых баба-яга на робёночков обменяла. Говорят человечьими голосами:

— Жди завтра бабу-ягу. Она придёт к тебе в гости и, коли её не накормишь, опять робёночков украдёт.

Чует Иван: собачки-ти не простые. Спрашивает совета:

— Какую еду она любит?

— Свежую рыбу, — говорит старшая собачошка.

— А куда эту рыбу положить?

— В долгую кадцу, — советует младшенькая собачка.

Наловил Иван в реке Сухоне стерлядей, бросил рыбу на дно долгой кадцы. Стал вечера дожидаться. Вдруг листва на деревьях зашевелилась. Ветер пошёл. А по-за ветром видит Иван: ступает высокая, вровень с берёзами няня-старуха.

— В гости, Ваня, к тебе! Чем попотчуешь ноне?

— Стерлядкою, — отвечает Иван и показывает на кадцу.

Няня-старуха воздух выдула из себя — сразу махонькой стала. Залезла в кадцу с ногами. До рыбы, видно, сама не своя. Иван, долго не мешкая, закрыл кадцу еловой крышкой да ещё и смолой залил. Прикатил кадцу к берегу, пустил с угора в реку и говорит:

— Вот и плавай теперь на здоровьице вместе с рыбой!

Оставил бабу-ягу на серёдке реки, сам домой воротился, где его дожидались жена, золотые робятки да две собачки. Хорошо стали жить…

Голос древней старушки льётся ласково и тепло, словно пригретый на солнцепёке. Слушают бабушку ребятишки, не доев свои яблоки и морковки. И мнится каждому сказочный лес, хоромы и берег реки, где они нечаянно оказались и увидели то, чего никогда не бывает на свете.

А за окном жёлтый ливень осеннего листопада. Стаи пёстрых синиц. Луна. До чего же луна любопытна! Обхватив голубыми руками свою гололобую голову, молча смотрит в окно, за которым сегодня живёт стародавняя русская сказка.

По крестовинам оконной рамы колотит мёрзлый косой дождь. Колотит настойчиво и упрямо, будто кто-то сильно продрогший просится с улицы в дом. Осень. Октябрьская, злая. В утлом сарайчике за оградой, в поникшей черёмухе у крыльца, в длинном ряду старорубленых изб — во всём ощущаешь покорность перед ненастьем.

Бабушка Шура, пригорбясь, как зимняя галка, сидит на тёплом подпечке, вяжет детскую рукавицу и, чуя рядом Мишутку, поёт:

Гуси-лебеди летели,

Нову баню раскатили,

Прилетели журавли

Да стали складывати.

Горностаюшко поспел

Да нову каменку доспел.

Да ещё два молодца

Пошли в баню париться…

Песен бабушка Шура знает всяких-превсяких. Только слушай её — будет петь день и ночь. Наслушавшись вволю, Мишутка заходит в горенку-боковушку. В горенке — Бронька, пришёл недавно из школы и учит уроки. Мишутка завидует брату, жалея о том, что он поздно родился, а то бы тоже сидел сейчас за столом и, как Бронька, учил уроки.

— Почитай чего-нибудь, Бронь! — просит Мишутка.

— Не мешай, — отвечает Бронька, — а то схвачу завтра двойку, тебя папка с мамкой берёзовой кашей накормят.

Берёзовой каши Мишутка не хочет, потому оставляет брата в покое. Идёт за заборку к стряпному столу, где бабушка Анна. Та, вся румяная от печи, наставила пирогов и теперь, карауля время, то и дело глядит на стенные часы. И Мишутка глядит. Часы отбивают пять раз.