Пост Леонардо - страница 9

— Иди спать, детка, — говорит Орландо. — Постой! А где мои очки?

— Да вон они, под книжкой.

— А, ну ладно, тогда иди отдыхай.

— Спокойной ночи, Орландо, — говорит Кокоти. И, повернувшись ко мне, добавляет: — Спокойной ночи, сеньор.

Мы снова молчим. Трещат цикады. С листьев падают тяжелые капли. Потом Орландо спрашивает:

— Ну как тебе показалось наше хозяйство? Разобрался во всем? Похоже оно на этот ваш — как его? — колхоз?

— Не очень.

— Что «не очень»: не похоже? — улыбается он.

— Да нет, я не очень разобрался во всем этом.

— Ну так спрашивай, объясню, если смогу. Хозяйство у нас простое.

— Для начала один вопрос: что это такое — Национальный парк Шингу? Для чего он создан, как существует, кем и каким образом управляется?

— Ничего себе «один вопрос»! — ухмыляется Орландо. Он потягивается, достает из пачки и сует себе в рот вонючую сигаретку, глотает горький дымок и вдруг начинает скороговоркой, словно читая лекцию в университете:

— Национальный парк Шингу основан в 1961 году, когда президентом страны был Жанио Куадрос. Предполагалось, что парк этот станет не только убежищем для индейского населения Центральной Бразилии, но и национальным природным заповедником, который должен сберечь для наших потомков Бразилию прошлого, Бразилию времен Кабрала со всей ее удивительной природой, со всем ее разнообразным животным и растительным миром, которые сохранились здесь в неприкосновенности благодаря трудностям доступа в эти места.

Первоначально мы, то есть администрация Парка, были подчинены непосредственно канцелярии президента страны. Вскоре, однако, нас передали в ведение министерства внутренних районов, и это «понижение в ранге» отразилось на нашем положении не лучшим образом.

Географически наш заповедник располагается на границе Центрального бразильского плоскогорья и Южной Амазонии, занимая территорию в тридцать тысяч квадратных километров на севере штата Мату-Гроссу, вдоль рек Кулуэне, Ронуро и Батови, сливающихся в Шингу. «Столицей» Парка является наш пост Леонардо. Здесь у нас сосредоточено руководство всей жизнью Шингу. Километрах в ста двадцати к северу расположен другой пост — Диауарум, где работает мой брат Клаудио. Мы с ним наблюдаем за жизнью племен, обитающих на территории Парка, оказываем им посильную помощь. Охраняем от «благотворного влияния цивилизации».

— Я успел заметить, что многие работы тут у вас выполняются индейцами. Легко их было обучить этому?

— А почему бы и нет? Индейцы очень восприимчивы, их можно обучить чему угодно. Мы сознательно поручаем им самые сложные работы, потому что задались целью не просто оградить их от нежелательных контактов с белыми, но и доказать, что они не хуже нас могут выполнять нашу работу, осваивать наши профессии.

— Ну и как? Получается?

— Да. Считаю, что наш опыт полностью удался. Даже за один сегодняшний день ты, Игорь, уже обратил внимание, что все основные работы на посту Леонардо выполняют индейцы. С самого начала я выбрал самых смышленых и распределил между ними обязанности, создав нечто вроде «кабинета министров». Старший у меня — Пиуни из племени кайаби. Он заведует техникой: движком, лодочными моторами и «джипом». У Пиуни имеется четверо помощников. Мегарон из племени чукарамае, Мейраван — тупи, Катинго — суйа и Аруйари— трумаи, «Пищеблок» обеспечивают Сабино и его жена Акау. Они, как и Пиуни, из племени кайаби. Обязанности птичника возложены на Арари — трумаи.

Помимо этого «кабинета министров», у меня имеется «секретариат» для выполнения всяких мелких поручений, двенадцатилетний Кокоти, который готовил вам с Арналдо постели, тринадцатилетний Арарапа (эти двое — трумаи), одиннадцатилетний чукарамае Такрери и Табата, которому четырнадцать лет.

Кроме «кабинета хминистров» и «секретариата», мы имеем здесь, на Посту, еще шестнадцать индейцев, которые выполняют остальные работы: ремонтируют постройки и хижины, выжигают лес под плантации и засевают их рисом и фасолью. Недавно мы собрали очередной урожай: четыреста мешков риса и двадцать — фасоли. А сейчас снова подготовились к севу, ожидаем только подходящего момента.