Постдемократия - страница 16
когда пойдет речь о минусах глобализации, а также о значении отдельного, но родственного явления— превращения компании в институт, — влекущего за собой определенные последствия для типичных механизмов демократического управления и, соответственно, роли этого явления в переходе на другую ветвь демократической параболы.
Наряду с усилением глобальной корпорации и компаний вообще мы видим, как снижается политическое значение простых трудящихся. Это отчасти связано с изменениями в структуре занятости, которые будут рассмотрены в главе III. Упадок тех профессий, в которых возникли трудовые организации, придававшие силу политическим требованиям масс, привел к фрагментированности и политической пассивности населения, не способного создать организаций, которые были бы выразителями его интересов. Более того, закат кейнсианства и массового производства снизил экономическое значение масс: можно сказать, что рабочая политика также вышла на другую ветвь параболы.
Такое изменение политического места крупных социальных групп имело важные последствия для взаимоотношений между политическими партиями и электоратом, особенно заметно сказавшись на левых партиях, которые исторически являлись представителями групп, снова выталкиваемых на обочину политической жизни. Но, поскольку многие текущие проблемы касаются массового электората вообще, вопрос ставится намного шире. Партийная модель, разработанная для эпохи расцвета демократии, постепенно и незаметно превратилась в нечто иное — в модель постдемократической партии. Об этом речь пойдет в главе IV.
Многие читатели, особенно к моменту дискуссии в главе IV, могут указать на то, что я рассматриваю исключительно политический мир, замкнутый сам на себя. Так ли уж важно для простых граждан, какие люди населяют коридоры политического влияния? Не имеем ли мы дело с куртуазной игрой, не влекущей за собой реальных социальных последствий? На эту критику можно ответить обзором различных политических сфер, демонстрирующим, насколько возрастающее доминирование деловых лобби над большинством прочих интересов исказило проведение государством реальной политики, с соответствующими реальными последствиями для граждан. Объем нашей работы позволяет уделить место лишь одному примеру, и, соответственно, в главе V мы обсудим: влияние постдемократической политики на такую злободневную проблему, как организационная реформа общественных услуг. Наконец, в главе VI мы зададимся вопросом о том, можно ли что-нибудь поделать с описанными нами тревожными тенденциями.
II. Глобальная компания: ключевой институт постдемократического мира
На протяжении большей части XX века европейские левые не сознавали значения компании как института. Первоначально она представлялась исключительно орудием извлечения прибыли для ее владельцев и эксплуатации ее работников. Воплотившиеся в компании преимущества рыночной восприимчивости к запросам потребителей по большей части ускользали от внимания в целом небогатого рабочего класса, который обладал весьма ограниченными возможностями для выражения потребительских предпочтений. Впоследствии, в беззаботную эпоху всеобщего обогащения в третьей четверти XX века, когда возник феномен массового потребительства, компания сама собой стала восприниматься как удобная дойная корова.
Для этого кейнсианского периода было характерно повышенное внимание практически всех партий к макроэкономической политике. Предполагалось, что отдельные компании безо всякого труда находят и эксплуатируют всевозможные ниши на товарных рынках, процветающих благодаря макрополитике. Мнение тех неолиберальных правых, которые указывали на значение микроэкономики и на проблемы компаний, по большей части оставалось неуслышанным. В каком-то смысле это было удобно самим компаниям: создавая условия экономической стабильности и не вдаваясь в детали того, чем занимаются компании, власти почти не вмешивались в их дела.
Все изменилось с крахом кейнсианской парадигмы вследствие инфляционных кризисов 1970-х годов.
Поддержание совокупного спроса перестало быть гарантированным, а товарные рынки стали ненадежными. Это усугублялось и другими явлениями: быстрыми технологическими изменениями и инновациями, усилением глобальной конкуренции, возросшей требовательностью потребителей. Те компании, которым не хватало предприимчивости, обнаружили, что земля уходит у них из-под ног. Резко возрасла разница между преуспевающими и неудачливыми компаниями, участились банкротства, выросла безработица. Компании, добившиеся лишь умеренного успеха, отныне не могли чувствовать себя в безопасности. К голосу лобби и групп давления, выражавших интересы корпоративного сектора, стали чаще прислушиваться — по аналогии с тем, как к жалобам больного на сквозняк относятся более серьезно, чем к таким же жалобам здорового человека.